— Ребенок пока маленький, думаю, ему вредно перемещаться на столь длинные расстояния.
Родители согласились подождать, отмякли и подобрели. Игнатий Силантьевич достал их холодильника бутылку коньяка.
— Надо отметить такое знаменательное событие.
Мама поддержала, заметив:
— Смотри, через год не привезешь жену с нашим внуком — выпорю.
Мужчины захихикали.
Ложась спать, Ольга Николаевна сказала мужу:
— У нас с тобой замечательный сын, ты не находишь?
— Согласен, хорошего парня воспитали, — и нежно поцеловал жену.
Утром через портал Пашка оказался на Базе. Заскочил к Архангелову отметиться. Лариса, листавшая яркий журнал, тормознула молодого человека:
— Шефа нет, будет во второй половине дня.
— Ага, так значит, тогда передайте начальнику, что опер-мечник Чернов отбыл по делу.
Симпатичный парень крутанулся на пятке и исчез, причем без применения магии. На такой фокус хладнокровная секретарша только хмыкнула, продолжая изучать последние веяния моды. Вернувшись в свой коттедж, Пашка переоделся. Посмотрел на себя в трюмо, покрутил головой — типичный феодал-эксплуататор. Без меча, забытого впопыхах у родителей, чувствовал себя голым.
«Не ну так не пойдет, не будем нарушать инструкцию».
Выбежав из жилища, скорым шагом направился в оружейку. По законам Ордена любой Хранитель, отправляющийся на задание, обязан иметь при себе оружие. Мотивировка простая — от личной безопасности зависел положительный исход операции. Нарушители карались беспощадно, собственно таковых за всю историю Ордена насчитывались единицы.
Оружейным арсеналом последние пятьдесят лет заведовал бывший мечник Михей с помощниками — парой постоянно меняющихся стажеров. В оружейку ссылали на штрафные работы зарвавшихся молодых курсантов и стажеров. Заварсеналом, хромающий на протезе Михей, был для нарушителей дисциплины настоящим бичом Божьим. Наказанные курсанты, перемазанные ружейной смазкой с ног до головы, проклинали тот день, когда им вздумалось похулиганить. Хромой Михей спуску никому не давал и гонялсалаг, как жучек. Пашка, зная его суровый характер, приготовился к головомойке за утерю личного оружия. Странно, но Михей даже ворчать не стал.
— Не стой столбом, пиши заявку.
Пашка черкнул пару строк в формуляре и опасливо покосился на заведующего. Тот расписался, поставил штамп и гаркнул:
— Янек, быстро сюда!
Выскочившему замурзанному парню всучил бумагу:
— Тащи все по списку, время пошло.
Пашка скромно присел у канцелярского стола, гадая, почто Михей такой добрый сегодня. Разгадка оказалась проста.
— Начальство приказало дать тебе зеленый свет. Бери, что хочешь, количеством не ограничиваю. За пропавший ствол не переживай, уже списал.
У Черноты отлегло от сердца. Из притащенных стажером пяти мечей выбрал узкий полуторник. Кроме него прицепил к поясу кобуру с «Коброй». Три запасных магазина распихал по карманам.
— Дядя Михей, приготовь мне на завтра снайперку, желательно компактную, и две коробки бронебойных патронов.
— Сделаем, удачи тебе, мечник.
Пашка отсалютовал мечом и помчался в зал переходов.
Встав, как положено, в центре красного круга, нажал на серебристую пластину браслета. С легким гудением возникла искрящаяся арка перехода. Перекрестившись, шагнул в неизвестность. Темнота, мелькание в глазах золотистых вспышек. Еще шаг — и он вышел в пустой кабинет Мелы. За окном явно за полдень. Выйдя в коридор, наткнулся на бегущего Хуго.
— Стой, полковник, куда бежишь?
— Ваше сиятельство, беда у нас, — и понизив голос, добавил: — императрица пропала.
XI глава
Пашка, стиснув зубы, медленно посчитал про себя до двадцати. Бросил, не глядя:
— За мной, — и вернулся в кабинет.
Начальник охраны дворца, полковник Хуго, слыл человеком храбрым, но сейчас почувствовав озноб не только позвоночника, тем не менее шагнул вслед за герцогом. Герцог дé Лоредан плюхнулся в кресло:
— Докладывай.
Гвардеец вытянулся во фрунт:
— Сегодня утром обходил ночные посты — охрана доложила, смена прошла спокойно, без происшествий. Дежурный офицер произвел пересмену караулов, а я шел этим коридором и видел нашу императрицу, входящей в кабинет.
— Ваше сиятельство, после допроса горничных и других слуг, получилось, последним лицезрел нашу несравненную Мелу I дé Сагредо я.
— Дальше.
— У кабинета, как и в других местах, где бывает императрица, расставлены парные посты. Гвардейцы клялись — больше в кабинет никто не входил и не выходил. Тревогу поднял министр финансов герцог дé Анжен — ему срочно понадобилась подпись императрицы на банковских бумагах.
— Хуго, пригласи тех гвардейцев, что охраняли кабинет, срочно.
Начальник охраны не врал — ментасканирование это четко определило. Гвардейцы тоже оказались чистыми.
Потайная дверь в кабинете отсутствовала. Пашка внимательно осмотрел окна — никаких следов взлома, массивные позолоченные задвижки закрыты изнутри. Снаружи ажурные кованые решетки закрывали оконные проемы. В самом кабинете идеальный порядок, на столе чисто, Мела к работе не приступала.
Отпустив гвардейцев, попросил Хуго послать за Ливэном.
— Да и завтрак на двоих, — добавил Пашка.
Он предполагал, куда могла смыться красавица.
— Найду, убью, заразу.
От злости Пашка забегал по кабинету, нещадно матерясь.
В дверь постучали, вслед за слугой, катившим сервированный столик, зашел Ливэн.
Чернота прижал палец к губам, Главный казначей замер на полуслове.
Дождавшись ухода слуги, шепотом спросил:
— Ты не нашел Мелу, Паша?
— Нет, как видишь.
— Вы-то куда смотрели, мать вашу, позорище. Императрицу проспали. Ладно, давай позавтракаем. Поисками я сам займусь.
Через полчаса Ливэн ушел в свое министерство, а Пашка приказал охране никого в кабинет не впускать. Соорудив арку перехода через браслет и представив точку выхода, шагнул в искрящийся туман. Выйдя из портала у знакомого круглого здания, озадаченно заозирался. Куда делась дикая первозданная природа — везде красивые цветочные клумбы, фигурно подстриженный кустарник, аккуратные дорожки с утрамбованным желтым песочком. Справа возвышалась шикарная вилла с прилегающим искусственным озером овальной формы, на берегу которого виднелись пляжные зонтики и шезлонги. Разноцветные пичужки порхали меж цветов, оглашая окрестность веселым пением. Несколько разноцветных летних беседок дополняли идиллию неги и безмятежного отдыха. Из дальней беседки, обвитой лозами винограда, доносилась песня, Чернота бодрым сайгаком ринулся вперед. Два молодых девичьих голоса старательно выводили знакомую мелодию, и что характерно на русском:
«Ну прямо за околицей деревни среднерусской возвышенности. Спокойно, Паша, спокойно», — успокаивал себя Чернота.
Сунув голову внутрь беседки, язвительно осведомился:
— Не помешаю вам, дамочки? Душевно поете, аж слеза прошибла, — он похлопал по карманам в поисках платка и не найдя вытер глаза кулаком.
— Ка-а-кой муш-шина, — восторженно заверещала незнакомая эффектная брюнетка. — Мелка, прячься, твой кавалер не в духе.
— Пашенька, ик, я, ик, так соскучилась, ик, — пролепетала императрица, стараясь не брякнуться с подушек на ковер.
На круглом низком столике, заставленном кувшинами и бутылками, сиротливо приткнулись две чашки с остывшим чаем.
— Мела, представь меня своей подруге.
Красавица на миг оторвалась от бокала.
— Ты ее прекрасно знаешь, это Ира. Ик.
— Мадам, не оставите ли нас на минуту, прошу тысячу извинений, но у меня срочное дело к императрице.
— Не мадам, а мадемуазель, — фыркнула брюнетка.
— Тем более, — строго оборвал Пашка.