Пролог
Ветер выхватил из пурги мёртвое дерево, уродливые сухие ветви молитвенно тянулись к суровому небу. Пороша металась по вершинам, застилая пеленой остатки рельефа. Сравнялось. Белая пелена и одинокое страшное дерево со следами давнего пожара. Лес стонал. Мёртвый лес стонал. С хрустом обвалилась кедра, уже давно растерявшая хвою, а с ней и красоту. Огромные ветви летели по воздуху, подхваченные ураганом.
Зверь сочувственно посмотрел на человека, тот прикрывал тёмное лицо толстым шарфом, виднелись только заиндевевшие брови и чёрные глаза. Глаза изучали бурю, живо, с интересом и без капли страха. Зверь вопросительно поднял плоскую башку. Человек согласно опустил веки, поднял. Серая тень растворилась в пурге. Человек развёл руки, голые ладони легли на беснующийся ветер. Иголки снега бились о кожу, но лицо у человека сделалось блаженным, пурга любовно обхватила его тело, сжала со всех сторон. И сыто проглотила. Ветер опал. В снегу остались только глубокие следы охотничьих лыж. Зверь оглянулся. Исчез. Но зверь нисколько не удивился. Мигнул. И помчался через пургу короткими прыжками, перетекая с место на место. Он замер около крошечной избушки, почти полностью погребённой под снегом.
Люди внутри не спали, наоборот, сидели в тепле, пили водку, говорили. Зверь дёрнул носом. Не водку. Дорогой и хороший французский коньяк. И верно, такие предпочитают дорогой алкоголь. Зверь подкрался к окну, заглянул. Сидят. Тоже охотники нашлись. Только двое из них знают что-то об охоте. Один из них местный, проводник. Другой - сухой и смуглый, видно полукровка, но одёжка дорогая и карабин дорогой. Зверь по-человечески сморщил нос и скребанул лапой по стеклу. Мерзкий звук. Люди оглянулись.
- Не открывайте. - Велел проводник. Зверь повторил звук. Потом заскрёбся в дверь. Пьяный редко слушает умные советы. Толстопузый охотник встал, допил рюмку и скинул засов с двери. Зверь попятился, хотя блаженное тепло нежно пошевелило ость густой шерсти.
- Кто тут? - толстопузый высунул в мороз лысую голову. Никого не было, холод и снег рвались в гости, охотник притворил дверь. - Померещилось поди.
Но вот раздался вскрик. Со стола рухнули рюмки. Хрип. Крик.
Тишина.
Человек вышел из избы. Натянул толстый шарф на нос, чёрные глаза внимательно смотрели вперёд, ничего не выражая.
- Готовы. - Сказал человек.
- Дверь открой. - Невнятно прохрипел зверь. - Пускай замёрзнут.
- Саныча жалко. Но он меня узнал.
Зверь промолчал. Говорить было сложно. Человек снял с плеча чехол с лыжами, вдел ноги в ремни и легко побежал по снегу. Зверь направился за ним. Где-то там, за пургой и холодом. Ждала их такая же охотничья избушка, протопленная, уютная. А под полом в тайнике пряталась бутылочка водки. Помянуть усопших.
Глава 1. Выпуск
В зеркале отражался почти приличный человек. Этот человек обернулся вокруг своей оси и попытался еще раз приладить к шее галстук, завязанный на скользящий узел. Удавка. Вот что получилось - получилась обыкновенная удавка. Только не конопляная, а шелковая, серая. Черт с ним, так сойдёт, решил почти приличный человек, сунул галстук в карман пиджака и покинул гостиничный номер. В длинном коридоре бушевало. Вечернее платье, расшитое блёстками, сверкая, неслось по воздуху. За ним гнался раскалённый утюг, по драконьи извергая пар, штепсель хвостом бился в воздухе, щелкая окружающих по носам и макушками.
- Твою мать! - почти приличный человек пригнул рыжую голову.
- Стэа вите! - щелчок пальцев, утюг с грохотом упал на пыльное ковровое покрытие. Вечернее платье изящно спланировало сверху.
- Оно же сплавится! - взвизгнула высокая брюнетка с бигуди на голове.
- Так тебе и надо! - ответила колдунья, схватила почти приличного человека за руку и потащила в номер. - Ты на кого похож!
- На себя...
- Вот именно! Кирилл, это всероссийское вручение дипломов, а ты похож на... на себя!
- И что? - рыжий привычно почесал макушку. - Тинка! А ты красивая!
- Заметил! - съехидничала подруга. - Галстук давай.
Пока она вязала галстук, Кирилл рассматривал ладную фигурку в сером платье из мокрого шелка. Сложная юбка, мягко колыхалась, приникая к коже и выявляя то округлости, то впадинки. Ради торжества Тина сняла очки, и Кирилл видел перед собой светло-зелёные глаза, окруженные черными от туши ресницами.
- Вот. Теперь повернись. - Деспотично крутанула его Тина. Тонкие пальчики стащили с волос резинку. - Господи, когда ты в последний раз расчесывался?