Выбрать главу

- Что ж… Ясно. – Бьёрн встал. – Спасибо вам, Константин Игоревич. Мне нужна ваша протекция в Барнауле.

- Бьёрн, покидать базу может быть опасно. – Напомнил дед.

- Я понимаю.

***

***

 

Машина ползла по грунтовой дороге, камушки монотонно долбили днище. Кирилл сидел на заднем сиденье, копаясь в планшетнике. Он уже успел пересмотреть всю доступную информацию, касающуюся загадочного минерала. Под доступной подразумевалось, что он копался в оцифрованных госархивах, дед дал внуку полный доступ. Сычёв на переднем сиденье казался ещё прямее обычного.

- Я уже сложил мозаику, но у меня будто две отдельные части… Не хватает середины, Владимир Саныч. – Бьёрн опять переключился на первую скорость, по дороге недавно прошёл грейдер, произведя почему-то обратный ожидаемому эффект. Укатанное покрытие пушилось поднятой целиной, можно сеять. Ощетинившиеся камушки готовы были плотоядно впиться в колёса.

- Не все они обычные люди. С ними маги.

- Вот поэтому бабушка ненавидит Россию. – Хмыкнул анимаг.

-  Ты хочешь сказать, у вас в Норвегии нет подлецов? Жадных дельцов, готовых ради денег совершить любое преступление. Нет грязных олигархов.

Бьёрн поддал газу, переключился на вторую скорость

- Есть. Но дороги у нас лучше и грейдеры тоже.

Сычёв замолчал, а потом таинственно улыбнулся в усы. Анимаг ухмылялся.

- Чего у вас там лучше? – ревниво донеслось с заднего сиденья.

Сычёв с Бьёрном расхохотались.

- Слава богу, Госпожа Алтая! – выдохнул Владимир Саныч. Машина вскарабкалась на гладкую кожу асфальта, Бьёрн тут же набрал скорость и стрелой полетел вдоль искрящегося великолепия одной из самых красивых рек мира. Под бирюзовым шёлком перекатывались мощные мускулы подводных течений, солнце за лето выжгло склоны по берегам ранним золотом, и Река сияла древним ожерельем. Говорили, её дух является в облике прекраснейшей из женщин с дикими бирюзовыми глазами. И, не дай боги, они потемнеют от слёз. Тогда Госпожа Алтая сносит всё на своём пути, грозная, но всегда бесспорно прекрасная.

Они не видели Реку больше двух месяцев, за это время половодье отступило. Берега наполнились осенним покоем, горы мерцали сдержанным богатством разнотравья. И захотелось остановиться, войти в ледяную воду

Автомобиль сбросил скорость, Бьёрн съехал по песчаной дороге к берегу.

- Ты чего, обалдел?

- Я быстро.

К самой воде в этом месте было не подъехать. Крутой обрыв выше человеческого роста, а уже за ним узкая полоска песка, украшенного орнаментом из выброшенных в бурное половодье коряг, побелевших от воды и солнца.

Бьёрн разделся, спрыгнул на песчаную полосу и ступил в воду. Он бесстрашно шагал в бирюзовый лёд, заходя всё глубже. Вот кончилась спокойная заводь, бурный поток должен был снести анимага, как щепку. Но Бьёрн не двигался.

Мощь Реки проходила насквозь.

Стало страшно. И анимаг покорно лёг на воду, бездумно отдавшись мощи. Поток воды подхватил тело. Волны перехлёстывали через лицо, заставляли глотать воду.

- Госпожа… - прошептал анимаг.

Но Река молчала, она тащила его как щепку. Ледяные плети потоков обвили ноги, лишив суставы гибкости. Пора было начинать сопротивляться, оживить немеющее тело и начать грести. Но Бьёрн медлил.

А дух молчал. Маленькие горные реки – дети. Шебутные злые дети. А это их мать. И она также не отличается лёгким характером.

Эх Тину бы сюда!

Где-то далеко, Кирилл крикнул:

- Бьёрн! Плыви! Бьёрн!

Очень далеко. Волна опять хлестнула его по лицу, накрыла целиком и с жадностью проглотила.

 

***

 

Кирилл видел, как Бьёрн зашёл в воду, тогда он закурил, сел на край обрыва. Спокойно наблюдая за другом и наслаждаясь бурным спокойствием реки.

Когда Бьёрн поплыл на спине, как полено, не шевеля ни руками, ни ногами, стало жутко. Но друга всё сносило дальше от берега, пока гладкая поверхность не распахнула жадный рот волны и не проглотила.

Кирилл кубарем скатился на полоску песка, нога об ногу скинул кеды и рванул в воду. Рука учителя, легшая поперёк туловища, загородила дорогу.

- Стой. Он разберётся. Какой он хранитель, если не может договориться с Рекой, которую хранит.

Сычёв сам смотрел на голубую воду, держал ученика, как маленького, и надеялся, что не такой уж Бьёрн и хреновый хранитель.

 

***

 

День выдался солнечным, но ветер, стоило ему подняться, приносил холодный воздух, полный осенним дыханием. Настя в шерстяных носках сидела на веранде и вязала. От спиц уже тянулось длинное тёмно-синее полотно, перевитое хитрыми косами.