По толстым доскам открытой веранды, чистым и солнечно желтым, ползёт маленький смешной человечек в фланелевой распашонке… И Тинины руки ловят неуклюжего малыша, подхватывают вверх…
- Эй! Ты меня слышишь?
- Угу… - протянул Бьёрн. – Я тебя люблю.
***
Тина потрепала несоразмерные уши Лекаря. Скинула звонок. И задумчиво посмотрела на горы. Общие якоря полыхали во тьме – никакая Навь не страшна, даже если сам Элрик явится. Видящая стёрла слезинку со щеки, но следующие оказались скорее. Упали за воротник.
Фланелевая распашонка в маленьких лошадках. Почему в лошадках, Бьёрн? Почему, именно, в лошадках?
***
У Реки полыхал костёр. Два счастливых молодых человека даже не удивились, когда женщина вышла из воды и села с ними.
- Госпожа. – Паша кивнул, он хотел встать, но Река наморщила нос, даже в темноте глаза её сверкали бирюзой. Только сейчас очень редкой – тёмной.
- Ты ведь ждала меня?
- Вы приходили к Тине.
- А ваш Хранитель приходил ко мне. И рыжий приходил. Но ты не станешь хранительницей Наст. У тебя нет для этого сил. У одной сил нет.
Травница отстранилась от Паши, она осознала, что кроме накинутого на плечи пледа на ней ничего нет.
- А у остальных силы есть?
- Дело не в остальных. Просто не надо быть одной. – Река кивнула знахарю. – Это место твоё. По рождению и праву, если она вернёт его тебе.
Госпожа Алтая приподняла подол бирюзового платья. Тряхнула пушистыми волосами и исчезла в плеснувшей волне.
Настя долго молчала. Она не поменяла позу, не пересела, но расслабленное единение раскололось. Исчезло.
- Я возвращаю тебе твоё право. Я возвращаю тебе твои леса и травы, цветы твоих долин и гор, кедры твоих вершин, ручьи и реки. Храни их, хранитель Алтая. Я не посягну и не посмею. – Настя говорила отказ чётко и громко, и где-то слышалось довольное согласие Реки.
- Я приму твой дар, но с одним условием. – Знахарь взял Настю за плечи и развернул лицом к себе. Чёрные глаза, как звездное небо над ними. Черная бирюза. В этих горах всё отравлено Рекой. – Ты останешься со мной и разделишь со мной.
Ты, конечно, очень гордая. Ты не зависишь от мужчин, ты вольна и отважна. И одинока, оттого холодна словно лёд. Но ты покинула Север, гордая травница. Стань хранительницей. Раздели со мной неделимое, раздели.
- Хорошо… Алмыс с тобой.
- Кудай упаси! – хмыкнул Паша, прижал травницу к себе, уткнулся носом в шею. Светлые волосы под пальцами струились серебристой водой. – Упаси меня Кудай, зачем мне алмыс! Слышишь?
- Что?
- Госпожа Алтая довольна…
- Стерва она, ваша Госпожа.
- Наша. Наша Госпожа, Настя.
Выкладываю хвост от 14 главы. Следующая через неделю)))) Спасибо всем, кто читал, читает и будет читать. Это самое главное, когда кто-то улыбается глядя в твою книгу.
Глава 15. Бумажный след
- Спитак, - сказал Кирилл и потёр покрасневшие глаза. – Нас тогда ещё на свете не было. А Саныч там работал. Он помнит и очень хорошо. Поэтому так злиться.
- Но Спитак признан геологической активностью, - возразил анимаг.
- Официально так. Но Саныч говорил, была там какая-то возня. Союз возню замолчал. Однако, всех геомагов туда свезли – выравнивать фон.
Парни сидели на балконе, доедали завтрак. Сычёв убежал куда-то проверять добытую накануне фамилию чиновника.
- Есть так называемые ударные точки, любая деятельность в этих точках – тем более промышленная – провоцирует активность. Обычная геология рассматривает такие вещи как неизбежные – подвижки коры естественны. Планета живёт, и это хорошо. Для планеты. Геомагия рассматривает вопрос иначе. Мы изучаем стабилизацию… как объяснить… - парень задумался, он мял в руках тополиный листик. Тёмно зелёный, смолянистый. – Вмешательство в энергетическую структуру планеты вызывает бурную реакцию куда большую, чем рудокоп с лопатой. Как и с людьми. Ударить в солнечное сплетение ладонью и ударить сконцентрированной энергией.
- Первое опасно, второе смертельно, - Бьёрн кивнул. – Монастырь – стабилизатор местности?
- Думаю, да. Алтай подвержен давлению Индостана. В этом месте материк сминается. Монастырь регулирует процесс. Убери монастырь – дело пойдёт самотёком, станет неконтролируемым.