- А мы его так! - какой-то колдун саданул по границе силовым заклинанием. Сила рикошетом отлетела в сторону, опалив фигурно остриженные кусты.
- Дурак. - Буркнула Тина.
- А ты знаешь как? - спросил Кирилл.
- Ну... не-а.
- Не ври!
- Кир... нельзя же.
- Ты скучная!
- Неправда!
- Правда. Вечно по правилам всё! А меня заставила переодеться! Мол выпускной, мол раз в жизни!
- И как это связано?
- Раз в жизни можно и правила нарушить! - Крикнул Кирилл. - Валяй, Тинка!
- У меня всё равно сил не хватит.
- У меня хватит?
- Нет. Нужен круг.
- Не проблема! - звонко прозвучало сбоку. Тина оглядела образовавшийся круг. Рядом стояла компания травников с Кольского, калмыки и десяток петербуржцев.
- Давай, Тинка! Я ни разу не был в Москве. - Кир умоляюще сложил руки.
Преподаватели использовали предметную магию, устаревшую уже лет триста назад. Расчет был на то, что ни один из присутствующих не проводил полжизни в перебирании книжного шкафа. А те, кто проводил - тихие очкастые ботаники, не любящие нарушать правила. Организаторы почти были правы. Почти. Тина была той самой очкастой девочкой, что предпочитала сидеть в библиотеке, а не сходить с ума. Предпочитала бы, если бы не было Кирилла. Но Кирилл - друг, брат, однокашник - имел другой склад характера.
Непривычная командовать Тина тихо объяснила всё Кириллу и Тиму, парни взяли на себя роли предводителей, отправили группу на поиски "якорей", держащих границу.
Спустя час граница пала. Организационный надзор китайские мастера замков заперли в главном здании МГУ. Надзор сейчас ломал двери, пытаясь выбраться.
Когда чуть протрезвевшая толпа хлынула на беззащитные улицы Москвы - на экскурсию, Кириллу померещилась худая фигура Сычёва в кустах. Но наставник и пальцем не пошевелил, чтобы остановить кавардак и к ученикам не присоединился. Саамы с хохотом запустили неработающий фуникулёр. Кирилл с Тимом создали иллюзорные фрегаты, которые понеслись по Москве-реке с реактивной скоростью, чтобы не остаться незамеченными фрегаты светились.
- Так! Сначала Кремль, потом старый Арбат, потом... Тина! Куда потом?
В глазах у подруги горело отчаяние, но она уже сдалась. Кирилл знал этот взгляд - после него начиналось настоящее веселье.
- ВДНХ! - проговорила Тина. - И мост Богдана Хмельницкого. Только на него в первую очередь пойдём.
- Что за мост? - спросила Настя.
Тина опять запечалилась, вид у неё был виноватый.
- Парящий мост. Тот, который два года назад подняли в воздух.
- О! - взорвалось позади. - А мы тоже можем!
Ничего жуткого никто за ночь не натворил. Все хорошо осознавали последствия своих действий. Конечно, десятки людей не вспомнили этой ночи, но этим беды почти ограничивались. Продавец в круглосуточном магазинчике удивлённо обнаружил полностью вычищенный отдел алкоголя. Но на невероятно длинном чеке стояло время: двадцать один пятьдесят пять. А камеры по счетчику времени загнулись в шесть вечера.
Мост тоже остался на месте. Иллюзорные фрегаты в "ютубе" объявили флешмобом малоизвестного художника, который к полудню следующего дня стал широко известным. Пришлось срочно выдумывать легенду, каким чудесным образом этот бесспорный гений добился такого эффекта с помощью обыкновенной голограммы. В работе фуникулёра обвинили подростков, благо те влезали уже несколько раз, и всегда уходили ненаказанными. Салют из драконов, фей и единорогов москвичи, пресыщенные современным искусством, просто не приняли всерьёз. А ожившие статуи в Горьковском парке к утру благополучно уснули до следующего нашествия выпускников. Этих несчастных будили каждый год. Кто-то из поклонников поэзии прицепился к Есенину на Тверском бульваре, дух поэта явился весьма нетрезвым, обругал молодое поколение в стихотворной форме и послал к Мариенгофу.
- Где Мариенгоф?
- Нет его тут. - Икнул кто-то из москвичей, проводивших экскурсию. - Но есть Маяковский.
- Так идём к нему! - весело заявила Тина. - Ведите меня!
Утром, прихлёбывая заботливо принесённый Кириллом томатный сок, она почти всхлипывала:
- И я вызвала дух Маяковского?
- Да.
- И что он сказал? - застонала подруга. Кирилл, смеясь, взглянул на помятое лицо с припухшими веками, тёмные кудряшки облаком топорщились во все стороны. Она спала в его футболке.
- Тоже самое что Есенин, но другим размером.
Тина повалилась обратно на почетных размеров кровать и завыла:
- Как стыдно-то...
- Да ладно. Я костюм надел, ты оторвалась по полной... Каждый совершил подвиг.