- Прости. Выглядит неважно, да?
- Да нет… - Этот аспект русской речи до сих пор заставлял норвежца «подвисать». Но Тина объяснила. – Жутко, но очень важно. Обними меня, а?
Анимаг послушался, хватка у него оказалась железная. Впрочем, в обладании сильным мужчиной есть та прелесть, когда несколько движений делают его почти беспомощным, и можно оказаться наверху…
***
Ветер несколько раз попытался сорвать тент, но тонкие длинные колья держали надёжно, атаке не сдались, и пришедшие за ветром капли только звонко барабанили по натянутому полотну. Луна посвёркивала из-под облаков, всегда грозная и с тем спокойная. Волки прекратили драть глотки, решив зря не мокнуть, расползлись по логовам. А может, напугались ветра – тот выл не так артистично, без переливов и растяжек, зато мощностью заметно превосходил клыкастых соперников. Тина лежала, слушая эту какофонию, ощущая защищённость их временного убежища. Маленький тент чудился надёжней любого замка и уютней любого дома. Развороченное лежбище из одеял, крепко спящий мужчина. И незаметное ни для кого, кроме видящих золотое сияние.
В этом свете Тина хорошо различала резкие черты спящего анимага. Даже потемневший синяк на скуле. И казалось, она может нырнуть в навь хоть сейчас, нырнуть, чтобы осветить её от края до края, ещё сильнее, чем это удавалось Виктору.
Видящая выбралась из-под одеяла, натянула на голое тело свитер и опрометчиво вылезла под дождь. По макушке и спине колотило чувствительно – долго не погуляешь.
Дождь быстро загнал её назад, свитер промок насквозь, зато замёрзшим, влажным телом так приятно было прижаться к тёплому, пока ещё, анимагу. Он такой активной теплопотери Бьёрн заворочался, но полубессонная ночь и день уроков у Мастера Муна не дали проснуться. Тина положила руку на твёрдый живот, чуть поглаживая пальцами горячую кожу.
А где-то внутри, тяжело позвякивая, натягивались золотые цепи якорей. И дорога в нави уже не будет ни тёмной, ни бесцветной. Она и не была никогда. Просто слепец не способен её видеть.
***
Гром хрюкнул, слизнул с ладони соль и очень выразительно щелкнул зубами. У Кирилла этот пассаж вызвал бурю умиления. Он чесал своего «Крокодильчика» за ушами, вытаскивал колючки из гривы, басовито сюсюкал и всячески выражал всеобъемлющую нежность, которой не удостоилась ещё ни одна женщина. Настя допытывалась у дяди Саши, как ей везти щенка. Старый проводник закончил разговор, усадив травницу на коня, закинув щенка перед ней и буркнув:
- От так! – конкретней некуда. Травница слезла с лошади и пошла упаковывать выпрошенные травки – эдакий аптечный склад.
Бьёрн с Тиной уже готовые беседовали с Мастером Муном.
В конце концов, дядя Саша разогнал всех криками, рассадил по коням и вывел на низкий старт.
- Вы езжайте, Кирилл вас догонит. – Напутствовал Мастер Мун. – Хороший у тебя конь. Они тоже выбирают хозяев, этот тебя выбрал.
- Так он Дмитрия Семёныча…
- Пускай тебе подарит. Если он так к тебе привязался, под остальными плохо ходить будет. Ты принял решение?
- Да, Мастер Мун. Мой ответ: «да».
- Первый снег сойдёт, приезжай ко второму. Потом перевалы закроются. Ты запомнил дорогу?
- Вроде бы…
- Это будет твоим первым уроком. Ты поедешь без карты, без компаса, без спутника. Один. И пройдёшь путь без сомнений. Запомни.
- Как же я смогу не сомневаться?
- У тебя будет месяц, чтобы подготовиться.
Кирилл поклонился, сложившись пополам.
- Спасибо вам, Мастер Мун. И Виктору тоже, он куда-то пропал, как только Настюха очнулась. Поблагодарите его за нас.
- Сам поблагодаришь. Вы встретитесь с ним раньше, чем мы. В добрый путь, Кирилл.
Парень влез в седло под внимательным взглядом монаха. До совершенства движений было ой как далеко, но в седле Кир сразу почувствовал себя лучше. Как будто вернулся на своё законное место, после долгого бездельного шатания. Гром привычно закусил трензель, предлагая потягаться.
- Пошел! Крокодил! Пошел!
Конь тоже скучал, почти три недели прошло. Они размашистым галопом слетели по склону, быстро догнали поезд. Настя оглянулась, щенок на коленях вертелся – мир вокруг разрастался, полный звуков, запахов, картинок и опасностей. Травница придерживала его правой рукой, чтобы не свалился, готовая защитить Карьку ото всех. Особенно от вот этой рыжей морды.
От обоих. Больно вид у них довольный.
***
- Едут! – крикнула Марина. Гонявшая чаи на кухне базы компания встрепенулась. Ула Овердаллен вскочила и подбежала к алтайке, с огромным облегчением распознав первым своего внука, загорелого, сурового и красивого.