Их всё ещё не утвердили как хранителей, они по-прежнему оставались лишь претендентами, и где-то готовили иную четвёрку – конкурентов. Ребята были уверены – конкуренты не справятся, не выдержат соревнования. На Алтае место только алтайцам. И править Золотыми горами суждено лишь тем, кто в них родился. Кому ещё запрягать аргымака, уздать нервный рот, путать сильные ноги…
Эта уверенность их и погубила. Прошли ещё два паводка, в этот раз тише и спокойней, грозная Река только приподняла недовольную разбуженную голову. Пронеслись два лета. Одно жаркое, второе сырое, из затяжной весны, плавно перешедшее в раннюю осень.
Костя с Ильёй затеяли играть в политику с властями, важный от ответственности Илья ходил, как утверждённый хранитель. И тогда же начались срывы. Сначала незаметные, которые удавалось скрывать. Но Паша видел дальше остальных – мосты над пропастью опять рушились. Протерпев год, Паша пошёл к отцу.
Отец выслушал опасения молодого травника, вызвал на разговор всю команду. Месяц старшее поколение настороженно наблюдало за младшим, а потом подало официальный отказ от новой команды.
Илья и Костя были уверены, что этот отказ ничего не изменит – они хорошо поработали на власть имущих, избавив от нежелательных конкурентов. Угадали. Но Тимофей просёк ситуацию, дело пошло дальше. Приехавший из столицы худой русский колдун по фамилии Сычёв выложил на стол папку с новыми именами. Той ночью Илья с Костей избили Пашу до полусмерти. Возможно, он мог бы отбиться, но измученный совестью из-за предательства, травник молча принимал удары друга детства, с отчуждением наблюдая за звериным огнём в глазах названного брата.
Так кончилась их дружба. Так в Золотые горы пришли иные люди, чужеземцы. Чужаки.
***
Настя укрыла спящего знахаря пледом. Тина молча прихлёбывала чай. Парней они уже растащили по комнатам, косых, как две сабли. Кирилл открывал рот, как рыбка хлопал губами, и ничего не говорил. В гостиной остался только Паша, так и уснув на диване. Звуки и разговоры не тревожили пьяного сна.
- Будешь? – Настя вытащила из шкафа бутылку с золотистой жидкостью. – Яблочный самогон на морошке. Наставница делает. Она может и выглядит иногда дурой…
- Но самогон гнать умеет? Три часа утра.
- Пить никогда не поздно.
Пожилая саамка самогон гнать умела виртуозно, но девчонкам не пилось. Обе переваривали подслушанный разговор.
Тина сдалась первой. Попрощалась с подругой и поднялась в спальню, где забралась под одеяло и свернулась клубком под боком у пьяного хранителя. Бьёрн немного похрапывал, не чувствуя, как крепко вжимается в него видящая, ища защиты от всех людских бед.
Травница внизу пристально смотрела на спящего алтайца. Она жадно хлебнула из горла замечательной самогонки, пахнущей домом. Карька, приметивший утерю хозяйкой бдительности, влез к знахарю на ноги, уютно потоптался и вытянулся, уложив ушастую голову Паше на колени.
- Что, нравится он тебе? – раздражённо спросила Настя.
Щенок зевнул со сладким скрипом.
- Мне тоже, - подтвердила Настя и убрала бутылку в шкаф.
***
- И откуда он взялся, мать его за ногу! – буркнул Кирилл. – Я уже всем мозги перевернул! Тут для полного счастья связи нифига нет! Полдня протоптался на той горке, меня каждая корова уже перебодала!
- Кирилл…
- Что Кирилл! Я звонил сначала в Город, потом в Барнаул, потом… - Рыжий махнул телефоном в опасной близости от столешницы. Кот на всякий случай дал с кухни стрекача, больно свирепым казался Кирилл.
Бьёрн, тяжко вздохнув, переложил стакан с ледяной водой в другую руку и снова прижал ко лбу.
- До сих пор похмелье что ли? – поразился рыжий. Он-то в десять часов утра вскочил бодренький, но голодный, жадно сожрал припрятанную Тиной копчёнку, наварил пол-литра кофе и побежал к Сычёву, докладываться. Сычёв эту историю естественно уже знал, но как всегда ждал, что ученики сами разберутся. Импульсивный Кирилл поведал учителю, что думает на сей счёт. Учитель вскользь хлопнул наглеца по плечу и выдал боевое задание – найти Костю.
- А вы поди уже всё знаете? – подозрительно сощурился Кирилл.
- Не важно. Вы же хранители. Я вам подгузники до старости менять не нанимался.
Вот и думай, секретничает опять учитель или действительно ничего не знает. Но Кирилл никогда не сдавался, хотя сегодня чувствовал себя полным идиотом раз за разом повторяя людям имя и фамилию видящего, умоляя поискать в списках, лебезя и каждый раз получая отрицательный результат. Он не сдался, а оголодал – копчёнка переварилась, отравленный алкоголем и сигаретами организм требовал здоровой пищи. В холодильнике Кирилл обнаружил кувшин свежего молока и разом его ополовинил.