Господин Cogito стремитсядостичь чистой мыслихотя бы перед засыпанием
но уже само стремление носитв себе зародыш крахаоттого-то когда он доходитдо состояния что мысль уже как водабольшая и чистая водау равнодушного берега
вода вдруг рябити волна приноситконсервные банкиполенопучок чьих-то волос
вправду сказать Господин Cogitoне совсем без виныон не мог оторвать
свой внутренний взорот почтового ящикав ноздрях его был запах морясверчки щекотали ухои он чувствовал ребрами пальцы отсутствующей
он был обычный такой как другиемеблированные мысликожа руки на ручке стуласлед нежностина щеке
когда-нибудькогда-нибудь позжекогда он остынетон достигнет состояния сатоρи
и будет как рекомендуют учителипуст иудивителен
Перевод с польского В. Барского
ТД
е
ρ
з
а
н
и
е
в
восьми
приступах
Предисловие переводчика
Досужий читатель!.. Обращаюсь к тебе в надежде, что ты отринешь страсти, обуревающие героев поэмы, хотя бы на время чтения. Это необходимо, ибо иначе ты упрекнешь знаменитого автора «Алисы в стране чудес» в бездарности, а произведение его уподобишь пустому кривлянию, чем еще раз повторишь традиционную ошибку отечественного литературоведения.
Но не зря же с 1876 года, когда была опубликована поэма, она дарит крылатые фразы для цитат и эпиграфов, имена ее персонажей становятся названиями яхт, гостиниц и т. д.
Что такое Снарк? – гадают не только герои Кэролла, но и легион исследователей. Несть числа объяснениям этого слова (любимое – сочетание дракона с акулой). Толкований самой поэмы еще больше – от философских сопоставлений с гегелевским абсолютом до намеков на конкретные клубные скандалы. Объединяет все эти версии одно – охота на Снарка, которая, как ведётся, пуще неволи. Автор, говорят, справедливо считал свою поэму годной на все случаи жизни.
Предлагаемый перевод концептуально соответствует оригиналу, однако почти не превращает Йонаса-Пронаса в Иванушку-дурачка. Так, переложив большинство слов-нонсенсов, я сохранил природные названия всяческих чудовищ. Прежним осталось имя капитана команды, отправившейся в поход за Снарком – имя бравого Белмана. Так назывались глашатаи, скликавшие колокольчиками горожан. Моряки же в колокол (bell) «били склянки», отмеряя время. И Белман Кэрролла неумолчно звонит в свой единственный навигационный прибор – колокол – и всех торопит.
Не будем же и мы мешкать. Итак:
(отрывок)
«Вот где должен быть Снарк!» – так Белман гласилИ, думой заботливой полн,Для высадки в волосы людям вкрутилПо пальцу над гребнями волн.
«Вот где должен быть Снарк! – Я вновь говорю.Даже так экипаж поддержу!Вот где должен быть Снарк! – в третий раз повторю.Всё правда, что трижды скажу!»
Был Чистильщик обуви принят в отряд,Был Шляпник неистовый взят;Оценщик ценил их добро – всё подряд,А в спорах мирил Адвокат.
Побольше, чем ставил, выигрывать могИгрок на бильярде отличный,Но общие средства надежно берегБанкир, к миллиардам привычный.
Бобёр был на палубе или вязал,Примостясь на носу, кружева.Он спасал от крушений (так Белман сказал),Но как – не узнала братва.
А один в экипаже взял уйму поклажи,Но забыли ее при посадке —И кольца, и перстни, и зонтик, и дажеПоходный костюм и перчатки.
Свое имя на все сорок два сундукаНанес он, как будто печать.Намекни он об этом – и навернякаРешили б их с берега взять.
Он скорбел о былом гардеробе своем:Ведь пальто лишь семь штук нацепил,Да ботинок три пары. Но истинным зломБыло то, что он имя забыл.
Откликался на «Эй!» и на «Парень, скорей!» —На любой громкий окрик и брань;На «Валяй!», на «Мотай», на «Медяшку задрай»Но особо – на «Дай эту дрянь!»
Но для умных голов, для ловцов крепких словИмена он иные носил:Он для друга в ночи был «Огарок свечи»,Для врага – «Недоеденный сыр».
«Да, он толст, неуклюж, и умишком не дюж, —Белман часто говаривал так, —Но ведь редкий храбрец! И важнее, к тому ж,Что ему позарез нужен Снарк!»