Он гиенам на взгляды шутя отвечалИ беспечно качал головой,А однажды с медведем под ручку гулял,Чтоб поднять его дух боевой.
Он Пекарем стал и не скрыл свою грусть:Печь он мог только свадебный торт.Капитан чуть не спятил – не взяли, клянусь,Подходящих припасов на борт!
О последнем в команде особый рассказ:Редчайший по виду болванЖил одною идеей – о Снарке, и вразЗачислил его капитан.
Он стал Мясником. Но, угрюм и суров,Признался неделю спустя,Что умеет разделывать только бобров.Добрый Белман дрожал не шутя.
Еле вымолвил он, отступив на корму,Что Бобер лишь один, да и тотЕго личный, ручной, чья кончина емуГлубокую скорбь принесет.
Бобер, услыхавший про гибель свою,Был новостью жуткой сраженИ плакал, что Снарком, добытым в бою,Уже не утешится он.
Но тщетно он требовал для МясникаОтдельное судно найти —Ведь Белман не стал бы менять ни штрихаВ намеченных планах пути.
Навигация трудным искусством слыветДаже для одного корабля,Где один только колокол. Вряд ли в походОн бы вёл, подопечных деля.
Бобра защитить, преуспев в дешевизне,Кольчугой подержанной можно! —Так Пекарь считал. Страхование жизниКазалось Банкиру надежней.
Он мог замечательных полисов паруПродать или дать напрокатОдин – от ущерба на случай пожара,Другой – если выпадет град.
С тех пор, после этого скорбного дня,Если близко Мясник проходил,Бобер, даже глаз не пытался поднять,Непривычно робел и грустил.
Из американской поэзии
Джон Апдайк
«Деревья питаются солнцем…»
Деревьяпитаются солнцемЭто факт:их широкие листья лакают солнце, как молокои превращают его в ветки.Рыбы поедают рыб.Лампочки едят свет,и, когда их пир истребляет все припасынакальной нити —гаснут.
Так же и мы,как и все милые создания —коты едят коней, кони – траву, трава – землю,земля – воду —все кроме Далекого Человека,
который вдыхает ароматы душ —давайте все постараемся походить на этого гиганта!
Жар
Я вернулся с хорошими новостями из страны озноба итемпературы 39,9:Бог существует.Прежде мне всерьез приходилось в этом сомневаться;но ножки кровати говорили об этом с предельнойоткровенностью,нитки в моем одеяле считали это само собой разумеющимся,дерево за окном отклоняло все жалобы,и я уже много лет не спал таким праведным сном.Трудно, пожалуй, выразить теперьдо чего эмблематичны были отражения вещейна мембранах сознания;но давно известна истина:есть тайны, сокрытые от здоровья.
Эдгар Аллан По
Эльдорадо
Рыцарь в бронеСкакал на коне,Сверкая блеском наряда.Ночью и днемОн пел об одном,Пел о стране Эльдорадо.
С годами остылНеистовый пылИ на сердце легла прохлада.Он весь мир обошел,Но нигде не нашел,Нигде не нашел Эльдорадо.
Встал он без силИ тень вопросил,Блуждавшую у водопада:«Поведай же мне,В какой сторонеИскать теперь Эльдорадо?»
И слышит от ней:«В Долину Теней,Не сводя горящего взгляда,Днем и в ночи,Рыцарь, скачи,Если ищешь ты Эльдорадо».
Аннабель Ли
Это было давно, много весен назад,В королевстве у края земли.Там прохладное море и алый закат,Там жила моя Аннабель Ли.И она наслаждалась лишь мыслью одной,Чтоб любить и любимой быть мной.
Я и Аннабель были детьмиВ королевстве у края земли,Но любили с недетскою силою мы —Я и нежная Аннабель Ли.Там крылатые ангелы с синих небесНас от взоров чужих берегли.
Был внезапен конец у невинных утехВ королевстве у края земли:С моря ветер подул, и предательский снегУсыпил мою Аннабель Ли.Ее дядюшки прочь на руках унесли,Чтобы спрятать в холодной дали.Так я был разлучен с той, в чей смех был влюблен,В королевстве у края земли.
Даже ангелам столько познать не дано,Сколько знали о счастье мы с Ли.Много весен назад, очень-очень давноВ королевстве у края земли,Там, где с моря завистливый ветер подулИ убил мою Аннабель Ли.