– Конечно, а как иначе? – тихо произнесла она.
– Глэдис, – голос Филиппа звучал нежно. – Честное слово, ты самая потрясающая девушка из всех, что я когда-либо знал! Это ж надо было суметь – разбить стекло ровно в тот момент, когда мимо него проходил Джекоб! Ты чудо! Думаешь, я тебе льщу? Ни капельки! Эх, ну почему ты мне не веришь?
Глэдис с минуту посидела молча. Что ни говори, а слова Пипа были ей приятны.
– Знаешь, Филипп, ты меня все-таки удивил своим поступком, – произнесла она несколько задумчиво. – Тем, что ты поехал в Питерсвуд на следующий день после нашего разговора, – пояснила она в ответ на его недоуменный взгляд. – Честно говоря, я думала, ты тут же забудешь о нашем разговоре. Может, я и впрямь недооценила тебя.
– Ты даже не представляешь, насколько, – Филипп вновь расплылся в широкой улыбке. – Значит ли это, что я могу надеяться?.. – спросил он уже серьезно.
– Возможно, – тихо произнесла Глэдис, опустив взгляд.
– Как бы оно ни сложилось, я хочу, чтобы ты знала: все, что я сказал тебе в пятницу вечером, – правда. Я действительно ни разу в жизни не испытывал ничего подобного ни к одной девушке. Все мои мимолетные романы – просто ерунда по сравнению с тобой.
Глэдис все это время не поднимала на него глаз. Филипп осторожно взял ее ладонь в свою. Она не отдернула руку и не отстранилась. Тогда он отбросил в сторону больничное одеяло и придвинулся к ней, нежно приобняв за плечи и пытаясь заглянуть ей в лицо. Она сама подняла голову, и их глаза встретились. Их лица были так близко, Пипу очень хотелось поцеловать ее, но он не решался. Своим полным надежды взглядом он как будто спрашивал позволения. И она чуть заметно кивнула. Филипп откинул назад прядь ее огненно-рыжих волос и поцеловал Глэдис со всей нежностью, которую испытывал к этой хрупкой девушке. Она ответила. Очень робко и неуверенно, но она поцеловала его в ответ.
– У меня есть шанс, что мы будем вместе? – прошептал Филипп.
Глэдис медленно кивнула и теперь поцеловала его сама.
В палату заглянул доктор Браун – предупредить Глэдис, что время, отведенное на посещение пациента, скоро закончится. Но Глэдис и Пип даже не услышали звука открывшейся двери – так они были увлечены друг другом. Покраснев от смущения, Люк отступил назад в коридор, решив, что зайдет позже.
2 сентября 1972 года, около 5 вечера, Питерсвуд
Бетс все время думала о том, что скажет родителям, когда они вернутся с отдыха. Вместе с тем она про себя удивлялась, что реакция близнецов ее беспокоит куда меньше. Почему-то в ней жила уверенность, что Фэтти им непременно понравится. Со старшими Хилтонами все казалось сложнее – они всегда были людьми консервативных взглядов, и любое отступление от общепринятых норм выводило их из себя. А уж события последней недели содержали в себе столько этих самых отступлений, что предстоящее объяснение с отцом не на шутку пугало Бетс.
Двумя днями раньше Бетс, не без помощи друзей Ларри, получила свидетельство о разводе. Она больше не была миссис Лэммертон и наконец почувствовала себя по-настоящему свободной. Фэтти не замедлил сделать ей предложение, и теперь они были официально помолвлены. Все было бы прекрасно, если бы Бетс не изводила себя целыми днями мыслями о том, как она объяснит этот внезапный поворот матери и отцу. Фэтти и Пип предлагали ей свою помощь, но она считала, что поговорить с родителями ей нужно самой. В конце концов она пришла к выводу, что лучше просто изложить им события последних дней, и будь что будет. Пип, однако, твердо решил как можно скорее выполнить данное Глэдис обещание и в день приезда Хилтонов остался в Питерсвуде вместе с Бетс.
Мистер и миссис Хилтон вернулись домой к обеду. Маленькие Фредди и Эрн выскочили из машины и первыми кинулись к матери. Бетс по очереди обняла их и расцеловала, но ее мысли были настолько заняты предстоящим разговором с родителями, что радость от встречи с детьми получилась какой-то неестественной. Стоя возле раскрытой калитки, Бетс неотрывно следила за старшими Хилтонами: вот мама рассчиталась с таксистом, а папа подхватил чемоданы и понес их к калитке. Седина уже изрядно тронула виски мистера Хилтона, хотя он по-прежнему держался прямо и уверенно. Миссис Хилтон в свои почти шестьдесят оставалась леди до кончиков ногтей. На ней было скромное дорожное платье и аккуратная шляпка. Двигалась она по-прежнему очень грациозно и с достоинством.
Пип все это время стоял за калиткой и следил за происходящим из-за спины Бетс, так что с улицы его было не видно. Ему было все-таки немного страшновато, хотя даже сам себе он в этом бы никогда не признался.
Миссис Хилтон обняла Бетс, с трудом отодвинув от нее близнецов, мистер Хилтон ограничился сдержанной приветственной улыбкой.