Отношения между Б. С. Стечкиным и С. П. Королевым были очень дружеские, полные взаимного уважения и любви. Это факт исторический. И факт прекрасный потому, что оба они выдающиеся люди, каждый в своей области неповторим, оба достойны друг друга.
Стечкин с большой нежностью относился к Сергею Павловичу и всегда подчеркивал:
— К Королеву надо идти только в крайнем случае. Он человек очень занятой, и не нужно отвлекать его мелкими вопросами.
И хотя сам мог в любое время прийти к Королеву, лишний раз не звонил ему, щадя время Сергея Павловича и понимая его роль в развитии отечественной и мировой техники.
— Ученых у нас много, — говорил Стечкин, — а Королев один.
— Это были отношения двух талантливых русских людей, которые знали цену друг другу, — говорит И. Л. Варшавский.
Когда Стечкин лечился в санатории Узкое, Королев, услышав о его болезни, все бросил и приехал:
— Борис Сергеевич, никаких дел у меня к вам нет, я просто захотел вас проведать.
И Стечкин очень обрадовался приезду Королева. Они были настоящими друзьями. И беседы их касались не только научных вопросов. Так, в Узком они говорили об охоте, отдыхе, вспоминали эпизоды прежней жизни, годы, проведенные в Казани. Взаимное почитание и уважение у них всегда было на самом высоком уровне. Если когда-нибудь кто-то займется описанием взаимоотношений двух крупнейших ученых, то дружба и любовь друг к другу Стечкина и Королева — благодатная почва для будущих исследователей.
В юбилей Королева Стечкин заказал его портрет на дереве и преподнес Сергею Павловичу. Борис Сергеевич долго искал художника хорошего, уговаривал его сделать портрет по фотографии.
Приняв подарок, Королев сказал:
— Борис Сергеевич, давайте сделаем точно такой же и ваш портрет и поставим их рядом.
Как-то М. Г. Дубинский приехал к Сергею Павловичу. Встреча была назначена на 18 часов, но, зная крайнюю занятость Сергея Павловича, Дубинский со своим заместителем приехали пораньше, без двадцати шесть. Рядом с секретариатом была еще маленькая комнатка, где дожидался один человек. Секретарь ему говорит: «Вам было назначено на пять сорок пять?» Дубинский посмотрел на часы — пять сорок пять. Этот товарищ вошел. Без двух минут шесть вызвали Дубинского. Он поздоровался. Заговорили о Стечкине, о его теоретических делах, и Королев стал рассказывать, чем он обязан Борису Сергеевичу.
Стол у него был большой. Сергей Павлович достал из ящика стола баночку туши, тряпочку, протер внимательно перо, открыл тушь, попробовал на какой-то бумажке, как пишет, расписался на документах, после этого очень внимательно вытер ручку тряпочкой, спрятал в стол, закрыл. И все это сделал быстро, педантично и очень отточенно.
Точно так же подписывал бумаги Стечкин, так же обращался с пером, точно так же, если напишет «Иванову», обязательно аккуратно подчеркнет... Тот же самый стиль. Даже на перо Королев точно так же смотрел, как Стечкин, когда писал.
Тут Сергей Павлович вызвал секретаря:
— Кто должен быть у меня и во сколько?
Выслушав ответ, сказал:
— Извинитесь, скажите, что я задержусь на десять минут.
Точно так же, когда не хватало времени, поступал Стечкин.
... Стечкин опять занят новым делом.
Королев несколько раз звонил Стечкину:
— Борис Сергеевич, в любой день и час, когда вы захотите, двери для вас у меня открыты — на любую должность, какая вам понравится! И кто нужен — берите с собой!
С 1963 года и до конца своих дней Стечкин работал научным руководителем отдела и консультантом по перспективным космическим двигателям в конструкторском бюро С. П. Королева.
Очень пожилым человеком он сменил профиль работы — взялся за новое для себя дело.
Кончился рабочий день, Борис Сергеевич едет домой отдыхать — все-таки под восемьдесят и прибаливал иногда. Но он не умел ни болеть, ни отдыхать, то есть, может, и умел, но по-своему. Стечкинские боления и отдых для других были неприемлемы. Бьется он с сотрудниками над решением задачи часов до семи. Садится в машину, берет сколько может с собой народу. По дороге продолжает начатый на работе разговор:
— Эта проблема должна быть разрешена. Думайте непрерывно!
На следующий день, приехав на работу к восьми утра, он спрашивал сотрудников:
— Ну что придумали?
— Борис Сергеевич, мы же с вами в девять вечера расстались.
— А что делали ночью?
— Ночью спали.
— Ну, это безобразие. Вы должны были постоянно думать об этом. — Достает из кармана тетрадку: — А я вот ночью придумал такой контур методики расчета... Хоть это вы мне сегодня должны были положить на стол. А вы, видите ли, спали...