В погоне за работой семья Стефенсонов перебралась в соседний поселок Дьюлей-Берн, где были открыты новые залежи угля. Здесь они поселились в крохотном домишке, состоявшем всего из одной комнаты. Роберту Стефенсону посчастливилось снова устроиться кочегаром при «огненном» насосе.
В Дьюлей-Берне маленький Джорди впервые превратился из бремени в поддержку для своих родителей.
Тучен и упитан откормленный скот мистрисс Энсли. Жирное густое молоко дают принадлежащие ей коровы. Владелица небольшого поместья, расположенного рядом с копями, она на выгодных условиях выговорила себе право пасти скот на территории копей и на узкой полосе земли, примыкавшей к рельсовой дороге, по которой добытый уголь доставлялся к пристани.
Джорди нанялся пастухом к мистрисс Энсли.
Пусть сварлива и придирчива скупая фермерша, пусть шаловливы и непослушны телята, постоянно норовящие забраться в соседний огород и натворить там всяческих бед, но два пенса, которые мальчик получает в неделю, — значительное подспорье в семье: здесь осталось еще четыре маленьких, но прожорливых рта.
Можно ли сравнить приятное и веселое занятие пастушонка с каторжным трудом детей на угольных копях? Правда, приходится рано вставать, чтобы вовремя попасть на ферму, но теперь Джорди освобожден от неприятных домашних работ, ему уже не приходится таскать воду, няньчиться с маленькими крикунами, помогать матери в ее хлопотах, где так редко удается стащить какой-нибудь лакомый кусочек, но легко получить пару подзатыльников. Можно целый день рыскать по кустам за птичьими гнездами, отыскивать приютившийся под изгородью куст каких-нибудь ягод, мастерить дудки и свирели из тростника, иной раз затеять основательную потасовку с другими ребятишками.
Биль Тирлуолл, сын надсмотрщика копей, — постоянный сподвижник Джорди во всех этих детских забавах. В своих играх дети всегда подражают взрослым и копируют окружающих. Любимым занятием Джорди и Биля была постройка из щепочек, глины и кусков коры маленьких вододействующих колес, рельсовых дорог с игрушечными вагонетками, подъемных и других машин, которые им случалось видеть на шахте.
Среди углекопов Дьюлей-Берна долго сохранялось воспоминание о построенной мальчиками большой модели рудничной подъемной машины. При помощи обрывков бечевки, обломков кирпича, кусков досок, старых пробок здесь были воспроизведены огромные колеса, толстые канаты, поместительные корзины для подъема угля и другие части механизма.
Модель была поставлена на берегу ручья, протекавшего недалеко от пастбища, и долго служила предметом восторга детворы и любопытства взрослых. Однажды, придя на место, Джорди и Биль увидели, что от их творения остались одни исковерканные обломки: кто-то злобствующий сыграл дурную шутку — безжалостно растоптал машину, изломал ее хрупкие части.
Два года продолжалась привольная жизнь пастушонка. Джорди исправно выпускал мирных коров на пастбище, водил их на водопой, загонял на ночь в хлев. Мальчику исполнилось десять лет, когда хозяйственная мистрисс Энсли решила, что он достаточно силен для более тяжелых полевых работ. Выгоднее, рассуждала она, прибавить мальчугану еще два пенса, чем держать взрослого рабочего, которому придется платить гораздо дороже.
Кончилось приволье, поиски птичьих гнезд и ягод. Теперь уже нельзя, развалясь на пригорке и посматривая на сонно жующих жвачку коров, мастерить какие-либо забавные безделушки. Теперь Джорди встает еще до восхода солнца, раньше, чем просыпаются дети, работающие в подземельях шахты. Он погоняет лошадей, запряженных в плуг, перевозит с покосов сено, возит в поле навоз со скотного двора, пропалывает гряды, таскает для их поливки воду.
Уже давно в английском сельском хозяйстве исчезли патриархальные традиции «старой доброй Англии», когда фермер делил труд, отдых, пищу со своими батраками и отличался от них лишь тем, что в воскресенье выпивал лишнюю кружку пива, да за общим столом восседал на хозяйском месте. Здесь между хозяином и работником устанавливались те же отношения, что и в промышленности.
«Теперь, — заявлял один из представителей нарождающегося сельскохозяйственного пролетариата, — фермеры обращают на нас не больше внимания, чем на бессловестных животных; они равнодушно оставляют нас съедать свою краюху хлеба у края придорожной канавы».
Предусмотрительная мистрисс Энсли заботливо следила, чтобы маленький батрак не сидел без дела и, чего доброго, не вздумал бить баклуши; у Джорди не было ни минуты свободного времени. Скоро утомительные полевые работы под присмотром придирчивой фермерши до того надоели мальчику, что он с удовольствием поступил в сортировщики угля, где работал его брат Джемс и где детям постарше платили целых шесть пенсов.