Они вошли в скромное заведение, Пётр предъявил какую-то корочку, вышибала улыбнулся ему и кивнул на Рима.
– Это мой гость, – сказал бизнесмен.
– Строго у вас, – заметил Рим, когда они уселись за столик.
– А как иначе? – широко улыбнулся друг и щёлкнул пальцами, подзывая официанта. Он решил не делать вечеринку, а устроить встречу двух давних друзей.
Пётр отшил, присевшую было к столику, знакомую:
– Сегодня ты не в форме! – утвердительно обратился он к размалёванной девице. Она надула губки и тут же ретировалась.
Петру хотелось посидеть, пообщаться, а бабы, как известно, никак не способствуют разговору. Только-только сосредоточишься, так она повиснет на плече, требуя внимания к собственной персоне. Не сбросишь же её! Поэтому Пётр, так неожиданно грубо, отказался от услуг девицы.
Друзья сидели, толковали о том, о сём. И вновь обо всём. Вспоминали счастливые студенческие годы, связанные с ними приколы и огорчения, да и вообще, то смутное время в стране, когда среди коммунистов начался раскол, который привёл к перестройке и последующему краху империи – СССР.
– А помнишь, – сказал Пётр, – как нас на роды водили? Всех подряд, кто оказывался в этот момент в роддоме?
Конечно, Рим помнил, роды в то время считались диковинной редкостью. Студенты, занимаясь акушерством, за весь год могли ни разу не попасть на роды. Поэтому их загоняли в родзал по двадцать-тридцать человек одновременно. Они стояли кто где, особо активные старались пропихнуться ближе, акушерка немилостиво рявкала на них, кое-кого грубо отпихивала от стерильного столика. Счастливчики успевали краем глаза увидеть, как зарождается новая жизнь. Петька с Римом обычно видели только макушку родильницы, полагая, что более ничего интересного нет.
– А я вот запомнил такой случай, – задумчиво произнёс Рим. – Как-то оказался я в магазине, вроде бы за хлебом зашёл. Так вот, смотрю на огромную очередь – кажется, тогда минтай продавали – маленькая девчушка лет четырёх, тащит маму за руку и просит купить сахарку. Вот как! Я вспомнил сразу, что в своё время просил конфет, да ещё не всяких, а самых лучших, а она сахару просит.
– М-да, – задумчиво протянул Пётр, – а в ЦУМе что было? Голые прилавки и скучающие продавцы. Даже самое дерьмо разобрали, весь ширпотреб исчез!
– Зато теперь всюду изобилие! Всё, что душа пожелает! Только плати, успевай.
– И правильно. А когда и кому раньше удавалось попробовать зимой виноград? Это я о простых людях говорю. А бананы только в столице видели, и то по большим праздникам! Дрянь конечно, но всё-таки, – Пётр вроде бы захмелел.
– Как назад поедем? – кивнул Рим на полные рюмки.
– Ерунда! Шофёр на телефоне дежурит. Давай ещё графинчик уговорим!
– Пожалуй, мне хватит. Завтра работать надо.
– Да какая там у тебя работа? Оперировать что ли? В выходной до обеда отваляешься на диванчике, а потом всё пройдёт.
– А если вызов?
– Да какой у тебя вызов? Санитары скрутят-свертят, историю оформишь и делов-то! – Пётр щёлкнул пальцами.
Извечно добродушный, до неприятной слащавости, официант грациозно поставил на стол графинчик.
– Кстати, скажи, пожалуйста, Рим, чем всё же опасна шиза?
– Шизофрения – это болезнь. Вопрос твой странный.
– И всё-таки, попытайся ответить! – Петька отхлебнул коньячку и понюхал шоколадку.
– Это с какой стороны поглядеть, – задумчиво произнёс Рим.
– Давай, выпей, и всё встанет на свои места!
Рим последовал совету, почувствовал, что хмелеет. Что ж, иногда разрядка необходима. Он расслабился, и мозг начал работать легче, и язык свободнее выдавать мысли.
– Всё-таки это болезнь, как бы странно не звучало.
– Ты хочешь сказать, что всякая болезнь без лечения, в итоге приводит к смерти?
– Вот! Именно это и хочу сказать. Шизофрения приводит к полному развалу личности, инвалидизации, которая проявляется в неспособности себя обслуживать, а это состояние неизбежно заканчивается смертью.
– Так ведь руки-ноги целы! – недоумевал Пётр. В его голове никак не укладывалось, какой это инвалид с целыми руками-ногами?
– Нарушается адаптация. Человек теряет способность приспосабливаться к окружающей среде.
– Ну, ты даёшь! Нас же с детства учили: «Не надо приспосабливаться»! Даже термин выдумали – приспособленец!
– Я говорю об адаптации, а не о приспособленчестве!
– Слушай, я что-то подзабыл эти термины. Скажи по-русски!
– Очень простой пример: когда тебе холодно, что ты делаешь?
– Когда как. Когда сто грамм пропущу, когда с женщиной погреюсь.