— Данте? — она мне улыбнулась.
Я закрыл ноутбук и отодвинул его к стене. Ведь чувствовал, что впереди ждала долгая беседа.
========== Глава 2. От прекрасной мечты до страшной реальности ==========
Разговор с Вероникой оказался короче, чем я мог представить. Она приняла мой заказ и исчезла, а я всё терпеливо ждал да надеялся. Не сказать, что на тот момент между нами была какая-то особая дружеская связь, вовсе нет. Мне просто было интересно, каким образом её занесло сначала из России в Варшаву, а после из Варшавы в Барселону, тем более, в роли официантки.
Не было ни Вероники, ни моего заказа. Часы почти пробили полдень. Я расстроился. Вроде прождал совсем немного, но неприятно было всё равно. Кофе в итоге мне принесла другая официантка, а русскую подругу я дождался лишь к тому моменту, когда снова погрузился в работу. Она присела напротив меня, а одна из официанток вскоре принесла ей чашку мятного чая.
Некоторое время мы молчали. Я уже тогда понимал, что Вероника сюда попала не от лучшей жизни. Примерно это же она мне и рассказала, периодически делая театрально-обиженное личико, когда я не так произносил её имя. Я был уверен практически на все сто процентов, что она привыкла быть ВерОникой, а не ВеронИкой, но, несмотря на это, старался ей угодить.
Как оказалось, с мужем они разошлись вскоре после той аварии. Детей у них не было, имущества совместного, кроме той лимонно-жёлтой машинки, тоже, поэтому развод прошёл относительно безболезненно. Но в Россию Веронике возвращаться не хотелось. Дело даже не в том, что её не устраивала страна. Её там просто не ждали. Как я понял, ей со всей семьёй пришлось перессориться, чтобы выйти за поляка замуж. Уже в Польше Вероника об этом успела пожалеть.
Поляки, к слову, ей не нравились, она чувствовала себя среди них лишней. Я в тот момент улыбнулся, ведь понимал её как никто другой. Поэтому, собственно, она и решила покинуть Варшаву. Почему именно Испания? Она ответить не могла. Но тут ей тоже, как я уловил, было некомфортно: с трудом удавалось свести концы с концами, не всегда хватало на завтрак и ужин, а работа высасывала все соки. Вероника искала красивую жизнь, а удалось лишь обнаружить проблемы.
Практически сразу же мы выяснили, что жалел о потере связи первое время не только я, сразу же эту ошибку исправили. За разговором время просто бежало. Сначала у меня сел ноутбук, а после посыпалась куча сообщений на телефон от Джима. Взглянув на часы, я был несколько поражён подобной скоротечностью: самая маленькая стрелка вот-вот должна была дойти до трёх. Судя по всему, Вероника за временем следила как и я — никак.
К тому моменту, как Джим мне позвонил, мы успели обсудить всё. Не сложившиеся планы моей новой русской подруги на жизнь, мою кофейню на стадии реализации, её впечатления об Испании, моих последних не самых умных клиентов, которые, грубо говоря, хотели, чтобы я нарисовал им прозрачную прямую волнистую линию сиреневого цвета. Было и весело, и, порою, грустно.
Как только телефон завибрировал в кармане, я встал из-за стола и вышел на улицу, оставив вещи на месте.
— Ты почему не отвечаешь мне? — не успел я ничего сказать, как кинул в меня свои слова Джим.
— Прости, — я тяжело вздохнул. — Был занят.
— Это чем? — он явно улыбался на том конце провода, собираясь что-то съязвить.
— Помнишь девушку, которая меня в Варшаве едва не убила?
— Да ладно? — Джим, судя по его интонации, удивился. — Ты встретил её здесь?
— Да, — я посмотрел сквозь широкое окно на девушку, она помахала мне рукой и улыбнулась. — Дома расскажу.
После типичных своих фраз о том, что он ждёт меня дома, Джим первым завершил вызов. Когда я вернулся на место, новый разговор не задался. Вероника начала куда-то спешить, а мне одному, тем более без ноутбука, там делать было нечего. Взяв свой гаджет, я пошёл обратно домой, по дороге размышляя над тем, случайны ли подобные случайности. Вероника теперь казалась мне ещё более милой девушкой, нежели при нашем первом знакомстве. Мне хотелось как-то ей помочь, но, по сути, я не имел такой возможности. Я отчего-то был уверен, что предложи ей денег просто так, то я получу отказ. И я, к моему сожалению, оказался прав, когда завёл эту тему в переписке с ней.
Время шло. Шёл и я к своей кофейне. К тому моменту, как я начал присматривать помещение, я окончательно понял, что Джим в эту затею не верит. Он даже пытался меня отговорить! Убеждал, что это не рентабельно, везде находил какие-то недостатки. Поддержку, как ни странно, я нашёл со стороны Вероники. Она убедила меня, что к мечте идти стоит. От финансовой помощи, что правда, по-прежнему отказывалась. Но я нашёл способ дать ей это заслужить. Я не смог бы справляться с кофейней один. Что правда, Вероника этого пока не знала.
Чем больше мы общались, тем чаще виделись. Иногда она вместо Джима сопровождала меня, когда я знакомился с помещениями под аренду. Иногда я помогал ей — неоднократно Веронике приходилось переезжать с места на место, а вещей с каждым разом становилось всё больше и больше…
Но с каждой нашей новой встречей я всё чаще стал замечать в её глазах то, чего боялся. Я понять не мог, благодарна она мне или это симпатия. Увы, тот факт, что Вероника старалась избежать встречи с Джимом, говорил именно о том, что не нравилось мне больше всего.
Говоря об отношениях с Джимом, в тот миг я мог сравнить их с прохладой. Мы стали отдаляться, пропадали из нашей совместной жизни романтические моменты. Когда я поднимал эту тему, он говорил лишь одно слово: приелось. А я не понимал, приелся ему я, наше совместное сосуществование в целом или какой-то конкретный его момент. Мне было от этого тяжело, ведь я любил. Но не был уверен, что сам оставался любимым. Если честно, я в какой-то момент даже задавался вопросом: а был ли любим я изначально? Знать правду мне не хотелось.
До кофейни было рукой подать, когда Джим поставил меня перед выбором: либо он, либо моё дело, которое он считает заведомо провальным. А я не знал, что мне ответить, ведь залог был внесён как за само помещение, так и за ремонт. И я… Соврал. Соврал Джиму, что готов ради него оставить свою мечту. Однако не прошло много времени, когда жизнь окунула меня с головой в дерьмовую реальность: меня кинули как ребёнка. Не было ни денег, ни помещения. И, что самое гадкое, Вероника винила в этом себя, ведь помогла мне с выбором буквально всего. Когда правда всплыла на поверхность, мы серьёзно поругались с Джимом. Он выставил меня с вещами на улицу. Единственный человек, которому я мог позвонить, вызывал у меня страх. Но идти было некуда.
Я набрал Веронику. Она согласилась меня приютить, шуточно назвав цену за гостеприимство — ударение на нужный слог в её имени, о чём я до сих пор забывал. Я не мог даже этого…
Меня настигли действительно тёмные времена. Я был не на своём месте. Джим позвонил лишь раз, и то, потому, что я забыл забрать какую-то свою мелочёвку. Я понимал его. Я был в его глазах обманщиком. Но я не знал, за что такая обида, ведь его деньги, которые он так любил всю свою жизнь, оставались в полной сохранности. Работа не шла, я не мог сказать Веронике «спасибо» в денежном эквиваленте: едва хватало на оплату половины арендной стоимости жилья. Впрочем, она и не просила. Я чувствовал на себе заботу, которой никогда не исходило в мой адрес от Джима. Я начал понимать, что значит быть любимым. Я понял, что никогда таковым не был.
И мне стало страшно. Всё вокруг казалось хрупким. Как стекло.
Я знал, что теряю друга.
========== Глава 3. Факир был пьян, и фокус не удался ==========
С каждым днём я ощущал себя на всё большем дне. Мне казалось, что я тону, не хватало воздуха. Вероника пыталась мне помочь, но я на подсознательном уровне не давал ей этого сделать. Чем дольше это происходило, тем сильнее мне хотелось обнять Джима. Я буквально молился на то, чтобы он мне позвонил.