- Заходи, садись, - сразу, без приветствий, мужчина приступил к делу.
- Что случилось, почему меня вызвали?
- Тебя переводят на другой объект.
- Куда?
- За городом на Володарском шоссе у нас идет строительство, которое не успеваем сдать к строку. Платить неустойку никому не хочется, поэтому работать там будут в три смены. Выходишь на полную смену завтра.
- Почему я?
- Молодой, здоровый, быстрее остальных схватываешь, лучше справишься.
- Но мне неудобен такой график!
- А у тебя никто не спрашивает, удобно ли тебе или нет! Не нравится – вали работать в Макдональдс. Расчет возьмешь в бухгалтерии, - резко ответил мужчина.
Милан совсем ничего не понимал. Что за резкие перемены. Насколько он знал, и на предыдущем объекте требовались руки, хотя в последний раз, когда приезжал большой босс, что-то говорили о несоответствии в проекте. Может, стройку на время заморозят? Это было бы и кстати с одной стороны, ведь у него экзамены. Нужно время на подготовку. Да и с Дашей почти не видится. А с другой стороны, сейчас деньги были нужны ,как никогда. Мама начала болеть. У нее наши что-то по-женски, она говорит, что все в порядке, но по ее взволнованному лицу видно, что она просто скрывает правду. Какой она могла оказаться, Милану даже думать не хотелось. Но мама уже дважды брала отгулы на работе и ходила к врачу. После этих визитов отмалчивалась, и по поведению невозможно было угадать, хорошие ли новости или плохие.
- Я согласен, - мрачно сказал молодой мужчина.
- Значит так, у тебя будет плавающий график, скорее всего четыре на пятый.
- Но у меня экзамены, мне нужно их сдавать, а если не попаду по графику?
- Ладно, в эти дни поменяешься с кем-то из другой бригады.
- Что насчет прибавки к зарплате, я же буду работать восьмичасовой рабочий день?
- Будет тебе прибавка, - буркнул Виктор Степанович. – А сейчас проваливай отсюда. И выходишь завтра, - крикнул он вдогонку.
Милан уставал, как черный раб на плантациях хлопка. Под конец смены руки так болели, что на парах он не мог держать ручку в пальцах. Мысли не удавалось сосредоточить на предмете, но если не сейчас, то когда, спрашивал себя Милан и изо всех сил пытался задержать слова лектора в голове.
Даша все чаще звонила и он слышал беспокойство в ее голосе.
Конечно, она переживает, но он просто не в силах сейчас найти время и на нее. Едва добираясь домой, он проваливался в сон, а когда будильник вынуждал его открыть глаза, казалось ,что прошло всего несколько секунд.
От физического и морального истощения парень похудел. Глаза ввалились, черты лица заострились. Губы словно утратили пухлость и стали резко очерченными.
Он беспокоился о своей маленькой пичужке, иногда она ему снилась в синей кофточке и джинсах, такой, какой он ее запомнил во время их первого свидания. Она смеялась, сидя на лошади, ветер трепал ее волосы, глаза блестели от счастья. Ему отчаянно хотелось прикоснуться к ней и сжать в объятиях сильно-сильно. Но когда он просыпался, девушки не было рядом. Он умудрялся звонить ей, когда спешил на работу или несся в университет, однако нормально поговорить не было времени.
В этот день новый бригадир просто загонял их до полусмерти. Пришлось оставаться еще на полтора часа, потому что выполнить план за смену они не успели.
От соленого пота рабочая одежда стала дубовой.
- Какого черта вы возитесь с этим раствором? – орал бригадир.
- Вымешиваем ,сейчас принесу, - отвечал Милан, а язык от усталости стал заплетаться, как у пьяного. За эту смену он даже толком не успел поесть. Пары сегодня придется пропустить, все-равно не успеет вовремя. Завтра зачет, лучше к нему подготовится.
Наконец, выполнив все, что должны были, строители стали переодеваться и собираться домой. Милан думал, что вечером, наконец, встретиться с Дашей, хотя бы полчаса с ней, и на сердце станет легче. Он всегда успокаивался, когда держал ее стройное тело в своих руках.
Главное, добраться домой, переодеться, не отключиться в душе и к ней. Он говорил, что может быть заскочит сегодня, но ничего не обещал.
Стоя в автобусе, он думал о матери. Сегодня она должны была опять быть в больнице. Когда он уходил на работу, она была еще дома, что значило, что она опять взяла отгул.
Милан волновался, почему она скрывает от него свой диагноз? Может быть, это что-то серьезное? Не дай Бог это рак. Он внутренне содрогался от этой мысли. С этой болезнью воевать сложно. И дорого. Хотя деньги он бы нашел. Но и его возможности не безграничны.