Так, как любили эти двое, казалось, не мог любить никто.
Мила считала, что судьба была благосклонна к ней, послав ей избранника почти в начале жизненного пути. В том, что Максим – единственный для нее ,Мила не сомневалась.
Он кружил с ней в вальсе на танцплощадках, катал ее по морю на лодке, покупал ей милые безделушки на ярмарках. А когда Максим впервые поцеловал ее ,Мила поняла, что ее сердце больше не принадлежит ей.
Она отдалась ему, не задумываясь о моральных принципах и комсомольской чести. Мила решила, что все эти вещи – пустые слова ,когда здесь и сейчас она любит, и полнее этого чувства, важнее его в ее душе еще ничего и никогда не было.
Он отдавал ей столько же, сколько давала ему она. Это было перетекание мыслей, эмоций и любовной энергии из одного тела в другое, из одной души в другую.
Только 2 месяца спустя Мила поняла, что ничего не знает о своем любимом. Но она не сильно волновалась. Крепче уз ,связывающих их тогда, казалось, и не существовало.
Они любили друг друга под жарким августовским солнцем на морском берегу, они встречали рассветы и провожали закаты, сидя в обнимку, и ветер переплетал их волосы.
Счастье казалось Миле безграничным. Однако к концу третьего месяца ее Максим стал печалиться. Он все чаще замолкал, глядя вдаль и хмуря брови.
Однажды Мила сняла с руки простой браслет. На цепочке висели маленькие бусинки, жемчужинки и одно хрустальное сердечно.
- Я хочу отдать его тебе, чтобы даже когда меня нет рядом, ты знал ,что это не важно. Потому что мое сердце всегда с тобой, - сказала она тогда.
- Мое сердце никогда больше не будет биться для другой, Мила. И это так же нерушимо, как и то, что солнце встает по утрам.
Он крепко поцеловал ее, и она чувствовала, что слезы придают их поцелую новый привкус. Не сразу она поняла, что это был привкус горечи.
Максим исчез из ее жизни внезапно. Сначала она порывалась искать его, однако так и не смогла понять, как же за 3 длинных ,сумасшедших месяца он умудрился ни разу не сказать ей своей фамилии или адреса ,а она даже не удосужилась спросить об этом.
Он назначал встречи, водил ее по разным местам, но ни разу не пригласил домой.
Мила обзвонила все больницы и даже морги, она обратилась в милицию, однако ни к чему это не привело.
Ее кареглазый любимый исчез, а вместе со светом его глубоких глаз - и ее жизнь.
Мила ждала, что он вернется. Ждала 5 лет. А потом в один день она поняла – он умер. Иначе смог бы вернуться во что бы то ни стало.
Годы шли, а Мила так и не решилась завести семью и выйти замуж. Именно это стало причиной ее раздоров с родными. Ее аморальное поведение вначале и нежелание вести такую жизнь, какую должна вести любая советская женщина, потом стали яблоком раздора между нею и родителями, примерными во всех отношениях людьми.
В ее жизни изредка появлялись мужчины. Иногда это был порыв отчаяния с ее стороны, банальное желание испытать тепло человеческого тела рядом, возможность разделить свое одиночество. Но очень скоро женщина понимала, что невозможно насладиться тем ,чего на самом деле не можешь оценить.
Отношения приносят радость только тогда, когда связь двусторонняя. В ее случае это всегда была безответная любовь. Что она могла предложить мужчине ,если ее сердце больше не принадлежало ей? Его так и не вернули.
Постепенно примерившись с одиночеством, перестав вздрагивать при виде высоких темноволосых мужчин, она стала жить, словно не было ничего трагического в ее жизни. Что толку цепляться за свои прошлые переживания, если уже ничего не изменишь?
Мила встречалась с друзьями, открыла свое маленькое, но приносящее радость дело.
А сейчас у нее еще и появилась племянница, к которой женщина относилась ,как к собственной дочери.
И тут это письмо. Как гром среди ясного неба. 21 год спустя!
«Моя любимая, моя единственная. Все свои годы без тебя я томился только одной мыслью – простишь ли ты? Сможешь ли забыть всю боль и обиды?
Каждый раз, когда я смотрел на восход солнца, я вспоминал ,как оно ласкало своими первыми лучами твое лицо ,когда ты просыпалась в моих объятиях. Каждый раз, когда яркий диск касался земли ,я видел твои глаза, поймавшие последний искры света в свой плен.
Я не мог сказать тебе тогда ничего, не мог все эти годы, но сейчас время пришло. Но не уверен, что еще могу быть услышан единственной женщиной на земле, которую я люблю.