Как только за ним закрылась дверь, он понял, как же вымотан, не было сил даже раздеться и лёг прямо в одежде, прежде такого за ним не наблюдалось. Он разлёгся на кроватии закрыл глаза.
Как только хотел расслабиться, перед глазами отрывками стали появляться моменты последних двух дней. Мрачную, пропахшую сыростью палату, эту девушку, лежащую одну в этом месте. Начал думать, как она справится? А с другой стороны: «Я ни в чем не виноват, я все сделал правильно». Так он и не смог уснуть до четырех утра, — рассуждая с самим с собой. Уснул на рассвете, так и не решив ничего.
Глава VIII. Несовместимые
Ана очнулась в полдень. Осмотрелась, насколько у неё хватило сил, приподнялась. Посмотрела на отёкшую по бедро ногу, тело было тяжёлым и неподвижным. Ее до сих пор знобило, губы были бледные и потрескавшиеся. Опершись на спинку кровати, она медленно поднялась на левую ногу, держась за стену подошла к двери и вышла в коридор. В надежде увидеть отца, но ей навстречу вышел врач и пригрозил, что вообще не выпишет если она не будет соблюдать режим.
Она вернулась в палату, села на кушетку и задумалась, пыталась вспомнить, что вчера было, какие-то расплывчатые отрывки помнила, но видимо препараты, которые принимала она и то, что ей ввели в больнице оглушили полностью, она легла и сразу отключилась.
Позже ее разбудила медсестра, которая занесла обед и сказала, что парень, который ее привёз уехал утром, не дождавшись выписки, к сожалению, ничего не передавал. Выпив пару ложек бульона, она вспомнила, что телефон скорее всего отключён, Альберт за это время точно начал бы ее поиски.
— Подайте рюкзак, пожалуйста, взмолилась она.
Роберт, который всю ночь не спал и выпивал, в итоге не смог поднялся и естественно не поехал на работу. Около пяти часов в его дверь постучала мама:
— Почему Давид звонит мне? Где твой телефон? — поинтересовалась она, открыв дверь.
— Может вы не заметили, но я сплю, передай Давиду, — пробурчал Роберт, прячась под подушкой.
— Он говорит, что у него интересная новость! — приложила к его уху телефон. Даже не открывая глаз, Роберт прошептал:
— Пой…
— Альберт в ярости! Своими глазами не видел, но говорят он чуть не порвал Гарика. Он с той девчонкой поехал в какую-то глушь, вчера вернулся, а ее и след простыл, пропала, нет известий сутки, а то и больше. Слышал ее отец важный человек и друг Альберта. В общем Альберт разнёс всех в щепки. Арон тоже попал под горячую руку, причитая: «я же говорил, я же говорил». Говорят Альберт на сына замахнулся, впервые… Оба ходили схватившись за сердца, словно сердечники, — хихикал Давид, рассказывая.
После слов, «пропала», Роберта охватило чувство страха и безответственности. Он оставил человека одного, в бессознательном состоянии, в чужом месте, умыв руки, сел в машину и уехал, ради бизнеса и денег. Ведь она чужачка. Он вытянул телефон из рук матери, выпроводил ее из комнаты.
— А ты не в курсе, где она? — спросил Давид, — ты же ею интересовался, вроде? Может слышал? Я-то знаю, что ты в тех краях вчера смотрел земли? — добавил друг.
— С чего бы это? Откуда мне знать?! — нервно ответил Роберт, отключил телефон и швырнул на кровать. Начал, как одержимый ходить по комнате из стороны в сторону, сжимая пальца на висках, прокручивал все в голове. Потом переоделся и поехал обратно в деревню, за ней.
Доехал в деревню поздно вечером, уже было темно. Теплый летний воздух душил, ни ветерка. На козырьке возле входа в больницу горела лампочка, со слабеньким желтым светом, на которую слетелись мелкие насекомые. Если бы не звёздное небо и яркая луна, которые освещали больничный двор, Роберт не заметил бы Ану, когда подъехал.
Она стояла, на ступеньках у входа, опершись о перила, приподняв правую ногу, которая распухла ещё больше. Ана приподняла голову и любовалась звездным небом, глубоко вздыхалатёплый воздух.
Как только Роберт собрался подойти к ней, он уже закрыл дверь машины, увидел выходящих из больницы, Альберта и врача. Роберт замедлил шаг, в этот момент к Ане подошёл Арон, и протянул руку к ее лицу, чтобы убрать прядь волос, которая сползла на глаза. Она вновь попыталась увернуться.
Внутри Роберта все закипело. Затем подошёл Альберт, не спрашивая ее разрешения, как маленькую девочку поднял на руки и понёс к машине, оставив вещи сыну. Они сели в машину и направились в сторону города.
Роберт понимал, — ему нет прощения!
Прошло около двух недель, первую он работал, не выходя из офиса. Вторую неделю он подсел на спиртное и гулянки по барам, в «Спарту» приходил пару раз. Сам не понимал чего хочет, просто бессмысленно проводил время. И только ночью, когда оставался сам с собой, его настигало чувство вины. Он не хотел с ней говорить, ему нечего было ей сказать, хотелтолько увидеть. Достаточно было сомкнуть глаза, как ее образ в больнице всплывал перед ним.