Ана все эти дни была замкнута, много лежала, ни с кем практически не разговаривала, потихоньку шла на поправку. Альберт не был навязчив, не задавал лишних вопросов, что не сказать об Ароне, все время ходил вокруг да около, задавая странные и наводящие вопросы. Ана старалась отшучиваться. Или притворялась уставшей, чтобы он ее не беспокоил. Она никому не рассказала о произошедшем, за этот промежуток времени, когда она обиженно ушла.
— Так и не расскажешь, что произошло? — cпрашивал ее виновато Гарик..
— Я же сказала, на такси доехала до монастыря, погуляла, поболтала с прихожанами, на обратном пути заблудилась… Пошла через поле… присела отдохнуть, жгучая боль и крик…Это все… Местные довезли до больницы… больше ничего не помню, — рванными фразами повторяла Ана.
— Прошу прощения, тысячу раз, — не переставал Гарик..
— Забудь, ты ни в чем не виноват…
В глубине души Ана была задета таким отношением, но понимала, что Гарик не виноват… А еще больше ее запутало поведение Роберта… Он запутывал ее вниманием и одновременно безразличием..
Чтобы хоть немного ее взбодрить Альберт ей предложить подыскать дом в их районе, до приезда родных, но она отказалась, сославшись на то, что в этом не разбирается. Ей уже ничего не хотелось..
Альберт отнёсся с пониманием, но чувствовал, что-то произошло в деревне и она тщательно скрывает. А Ану волновал вопрос, откуда вдруг такие громадные планы на покупку дома, откуда средства? Альберт уходил от ответа. Через пару дней он принёс хорошие новости, в редакции одной газеты, есть колонка, посвящённая культурным и духовным наследиям города, Ану ждали на собеседовании, он все устроил. Радости ее не было предела.
Она больше не пойдёт в этот клуб, не столкнется с Эриком и еще больше радовало, что не увидит Роберта, ее разум наконец очистится, а сердце перестанет чаще стучать, как только на нее засматривались голубые глаза этого далекого человека. Наконец она займётся любимым делом.
После очередной пьянки Роберт вернулся за полночь, думал все спят, свет был везде потушен, только из кабинета чуть заметен свет настольной лампы Ирены, который она всегда забывала выключить.
Роберт в привычной позе разлёгся на диван, закрыл глаза. Из какой-то комнаты ему послышался шепот, он подумал, что ему мерещится из-за состояния опьянения, он осторожно поднялся с дивана и прошёлся по коридору чуть дыша, голоса доносились из кабинета тёти. Он приблизился к двери расслышал голос матери, они с Иреной, что-то обсуждали:
— Успокойся, он точно за границей, жена говорят умерла, дочки непонятно чем заняты, даже мать от него отвернулась, обознались они не про него речь и его дочери. Спроси у Якова в крайнем случае..
— Как вспомню…! Предатель! — засверкали глаза тёти от обиды и ненависти. — Не вмешивай Якова. Об этом никто не должен даже догадываться!
— Ты ничего не изменишь, будь спокойна, он не мог вернуться. Яков даже не помнил, как зовут дочерей его, да они и сами толком не общались, видишь, они тоже кроме слухов ничего и не знают, это другой его брат, они даже из другого города. Спроси у Якова напрямую..
— Я требую закрыть тему с Яковом. Эту зовут — Анна… Как-то давно слышала от его матери, что, у его дочек странные имена, как у жены… Не могу вспомнить… Поэтому уверена, не он это и дочь не его… Бог даст слухи..
— Попроси нашего юриста расспросить Альберта, они друзья детства!
— Будь проклят Альберт, как тесен мир, он точно в курсе всего и дочерей тоже, рано или поздно все выяснится, — ударила по столу Ирена, сев в кресло. А Лия, скрестив руки, стояла зажавшись у двери. Вдруг ей бросилась в глаза тень в коридоре, она подошла ближе к двери быстрым шагом, испугавшись, что их подслушал кто-то, но Роберт успел уйти.
Он пролежал всю ночь, раздумывая над словами тёти и матери, шёл дождь, капли стучали по крыше и стёклам балкона. Лунный свет стоял в комнате и освещал стену перед ним, сползающие реки дождя отражались на стене, было впечатление, что вся комната в дожде. Роберт по традиции уснул под утро.
Проснувшись в полдень. Просидев в гостиной, он потягивал, не торопясь кофе, затем поехал на работу, предварительно заехав за Давидом. После проливного ночного дождя, весь город был в воде, запах раскалённого асфальта смешался с ароматом дождя.
По дорогам тоненькие ручейки стекались в один большой канал и находя небольшую неровность образовывали местами лужицы. Машины старались двигаться медленнее. Когда они остановились у светофора, Давид заметил девушку, которая спокойно прогуливалась по тротуару, она была в капюшоне от толстовки и со спины ее было не узнать.