Ирен постучалась к Роберту, переживала, чтобы он не натворил глупостей. Но он сидел в прежней позе. Cмотрел, куда-то вдаль…
— Роберт, не молчи давай поговорим, вместе все решим.
— Что решим, — после большой паузы прохрипел он. — Я все, сделал не так с самого начала. Когда надо был не лезть, я играл. Когда надо было уйти, я настаивал. Когда надо было понять, я не пытался. Когда надо было любить, я думал, надо ли? Когда надо было бросать, я раскаивался. Когда бросил, уже любил. Когда полюбил, уже потерял… Теперь ответь, как такой человек может действовать, безнадежен я…
— Я так и знала, — прошептала Ирен и молча вышла из его комнаты.
Ранним утром Роберт в первую очередь направился в больницу навестить Ану, но ему сообщили, что ее забрали домой. Он, не раздумывая ни секунды, направился к ним домой. Ввязался в драку с охранниками, которые наотрез отказались его впускать. Дошло вплоть до того, что вышел Исаак.
— Я тебе сказал не появляться на нашем пути.
— Разреши мне повидать ее, — потребовал Роберт.
— Да как ты смеешь, ублюдок, — разозлился Исаак.
— Я должен ее увидеть, ты не можешь мне запретить.
— Что? — Разозлился отец Аны. — Как помнится ты мне сказал: забрать и воспитать мою дочь, именно это я и сделаю, чтобы она не доверилась впредь такому подонку. Вон из моего дома!
— Ты не имеешь права. Ты что ли должен прятать ее от меня, чем ты лучше, не смог уберечь дочь. Да, я ошибся, но твой грех и упущение, как ты смоешь с себя. Обвиняя меня? Я все знаю! — закричал Роберт.
Исаак в ужасе раскрыл глаза:
— Что знаешь?
— Я был на суде, это твоя вина. Ана страдает из-за твоей беспечности и опять же ты и второй раз совершил ошибку. Ты хоть знаешь, как она жила здесь эти несколько месяцев. Доверил свою дочь куче голодных гиен. Лично я был свидетелем, как ее чуть не изнасиловали в заведении твоего друга и что же он сделал, оштрафовал Эрика? Ты хоть знаешь, как она здесь жила, да я не без греха, я не поверил ей, а кто бы поверил. Что ты за отец, может она и вовсе не дочь твоя, раз ты так с ней?
Это было последней каплей и Исаак врезал Роберту, хотя изначально не планировал пачкать руки о такого человека.
— Я ее оберегал здесь, может это и было чудовищное совпадение, но это я уберег ее от всех, хотя и сам навредил, но за эти три месяца она почувствовала себя со мной более защищенной! А что сделал ты? Cколько хочешь прячь ее от меня и трави своими препаратами, меня ты не вытащишь из ее головы, она любит только меня. Cлышишь меня, ты ничего не сделаешь, не сможешь сделать. Я — все для нее, ты — никто, она забыла про тебя за неделю со мной. Ты сам сказал, это твои слова, что она за эти три месяца была счастливей всей жизни. Я требую оградить Ану от Арона, не смей эту мразь подпускать к ней. Верни мне Ану, верни! — Кричал Роберт, которого выволокли охранники за пределы их улицы, чтобы его криков не услышала Ана.
Исаак схватившись за сердце, плелся домой, осознавая что слова Роберта в некотором роде чистая правда, именно его беспечность довела до этого и доверие, но если бы не заведение Альберта они никогда бы не вышли на преступника, которого искали девять лет. Да, возможно и правда он все усилия приложил, чтобы найти и отомстить, что действительно позабыл о счастье дочери, хотя, по его мнению, он делал все. Как оказалось — нет.
Ситуация казалась крайне безвыходной. Роберт терял последние капли надежды, что можно что-либо вернуть или хотя бы предотвратить. От него ничего и не требовалось, он ничего и не хотел, лишь не позволить, чтобы с Аной произошло что-то еще. Хотя куда еще хуже. Она все пережила, даже смерть.
У него в голове не укладывалось, если Анадочь близкого друга Альберта, как он позволил Эрику так обращаться с ней, а омерзительный Арон, что-то тут не чисто. Весь опустошенный Роберт направился домой. Как же разобраться во всем не афишируя причину, он не мог и не хотел, чтобы просочилась информация о прошлом Аны, этого не должно было произойти.
Таким образом он не имел возможности, попросить у брата о помощи, так как узнала бы вся семья. А брат ведет это дело параллельно, наверное, и не вникал углубленно.
— Если начну расcпрашивать, догадается, как быть, — недоумевал он. Когда он вошел в гостиную ему навстречу вышла Ирена с растерянным лицом, — сынок надо поговорить.
Он прошел мимо, не замечая ее.
— Роберт поговори со мной, на тебе лица нет. Ты не виноват ни в чем, только умалишенная могла порезать вены из-за развода. Забудь, поезжай отдохни, — успокаивала его тетя.
После последних слов он остановился и повернулся.