Ана была в ярости от слов бабушки, она же ее родной человек и ведет себя так? Почему с Авророй не так, а именно с ней. Ведь все началось из-за сеcтры, все ее беды из-за сеcтры.
Вечером за ужином собрались все, кроме Аны. Внезапно, к ним приехали Альберт и Арон. Бабушка от радости не знала куда себя подевать. Она во всех молодых людях видела потенциального жениха для Аны, чтобы избавиться от всех сплетен и разговоров в городе. И сразу приметила Арона. Она то и дело рассказывала о внучке, Альберт с Исааком переглядывались недовольно за столом.
А Ана в это время стояла у себя на балконе, в одной легкой спортивке и стояла довольно долго. На плечах уже лежало около сантиметра рыхлого снега, кончик носа блестел. Губы обветрились и горели красным цветом, в черных глазах отражались блестящие снежинки. Она о чем-то задумалась, не слышала, как в ее дверь около десяти минут стучали, сначала сиделка, затем отец. Дошло вплоть до того, что все поднялись на этаж и вскрывали дверь в панике запасными ключами.
Отец ворвался в комнату с ужасом на лице, вслед за ним Альберт. Ана резко оглянулась и спокойно вошла в спальню. Все смотрели на нее. А она с иронией сказала:
— Да ладно вам, вы что серьезно? — и прошла вниз, как ни в чем не бывало, задев плечо отца.
Она спустилась вниз и села за стол, чего не делала с того дня, когда столкнулась с тем человеком и все вспомнила. Остальные тоже спустились, шепчась у нее за спиной, сели за стол. Переглядывались, но молчали. Молчала и Ана. Она с подозрением и недоверием смотрела всем в глаза. Бабка больше не подняла тему.
После ужина Исаак и Альберт отсели отдельно и что-то обсуждали, бабушка, Аврора и Арон сидели отдельно и пили чай, Ана снова подошла к окну, было темно, но она, что-то cнова разглядывала в мраке двора. Никто не обращал на нее внимания. Только Альберт лишь изредка посматривал и в один момент, даже Исаак поймал его взгляд на дочери, но не подал реакции. Какая-то тревога затаилась в его сердце.
Прошло еще около получаса, Ана вышла из гостиной и направилась в кухню. Она поставила чайник, чтобы заварить чай. Когда вода стала закипать и пар начал подниматься наверх, она поднесла руку к чайнику, ладонь за секунду промокла и нагрелась. Она стояла, зажав губы. В этот момент вошел Арон и заметил, что она нарочно, через силу держит руку над горячим паром.
— Что ты делаешь? — резко оттянул в ее сторону, — тебе же больно?
— Ну лезь, — оттолкнула она его.
— Я расскажу твоему отцу.
— Да хоть, Господу Богу!
— Ана, — удивился Арон.
— И не забудь своему…, - рассмеялась она и ушла.
Арон, не теряя времени, не поняв ее намека и направился в гостиную все рассказать.
— Я сейчас вошел на кухню и увидел, как Ана, намеренно держала руку над кипящим чайником, по-вашему, это нормально, а за полчаса до этого, раздетая стояла на морозе. Может ее показать врачу? — встревоженно прошептал он.
— Что? — резко поднялся отец.
— Стукач… — послышалось за спиной Арона, — ну что, доложил, а я до последнего надеялась, что у тебя есть собственное мнение, а не накрученное обществом.
— Покажи руку, — потребовал отец.
— Тебе доставляет это удовольствие, мучить остальных? А вот если бы, у нее была семья и дети, ей некогда было бы заниматься подобными вещами, — упрекнула Исаака мать.
— То есть если человек сошел с пути, его успокоит лишь семья и дети. А почему ты сошла с пути, у тебя было даже больше, чем у меня. У меня есть только я, — это одна покалеченная жизнь.
— Вот и результат воспитания твоей супруги, что она вложила в них, высокомерие и самовлюбленность. Дети испорченные, как и мать.
— Заткнись! — сказала Ана.
— Ана! — закричал отец.
Альберт поднялся с места. Женщина подошла и залепила внучке две пощечины.
— Это тебе за дерзость, а это за позор, — ударила второй раз.
— Мама зачем ты так? — вмешался отец.
— Мне не больно, — выкрикнула она, — плевать. Ты думаешь сделаешь мне больно? Ненавижу тебя. Всех вас ненавижу. И не надо на меня так жалостливо смотреть, дядя Альбертик, а то действительно подумаю, что вы беспокоитесь обо мне… Ваш взгляд, словно ноша…
— Ана, что с тобой? — вывел ее отец из гостиной, схватив за руку.
— Этот мятный аромат, я прежде не замечала, что исходит от Арона, это парфюм?
— Нет, это лекарства. У них генетическое заболевание. Раньше и Альберт принимал эти препараты. Сейчас профилактика… А ты раньше не интересовалась этим.
— Я стала более чувствительна к ароматам, меня пугает этот запах, — прошептала Анадержась за лоб. — Тебя ждут гости, мне нужно поспать, — она опустила голову и пошла в комнату.