Суровый детина с брутальной мордой распахнул заднюю дверь машины.
- О! Мося! А где все то!
При этом деловито наматывал на кулак волосы медсестры. В следующую секунду женщина вылетела из салона под ноги бандитам.
- Только мясо? Наши чё? Задержались, подъедут?
Покряхтывая, проговорил здоровяк, сжал в жменю одежду на груди у лупатого, белобрысого парня и, приподняв его, швырнул ещё дальше первой жертвы. Парнишка улетел далеко, чем вызвал радостный рёв толпы. Мужичок - работяга предусмотрительно начал выходить сам, но заслужил такой пинок, что пройти с ускорением ему пришлось метра с три.
- Чё? Крепкий?
Сказал кто- то из толпы. И точный удар в челюсть свалил мужика на землю.
Посмотрев на не пришедшего в себя солдата, залитого кровью, Детина смачно сплюнул, прямо на него. И обратил свой взор на брюнетку в кабине.
- Какую Белоснежку ты себе заныкал, Мося! Придётся поделиться. Наверное, по дороге останавливался уже с ней.
Мося осёк не в меру раскомандовавшегося Жбана.
- Ээ! Отвали.
Жбан и сам отвалил. Его руки ожгла необычная твёрдость и холодность, как будто за манекен ухватился.
- Эт, чё с ней?
- Таблеток наших пережрала, вон, вишь, окостенела. Надо к знахарю её.
Жбан обошёл машину и, открыв пассажирскую дверь, взял девушку на руки.
- Я сам отнесу.
Сказал Мося. И Жбан отдал тело ему.
- На, а то я всё веселье пропущу.
Жбану в кабине на глаза попался кусок резинового шланга. Со свистом покручивая шлангом в воздухе, он направился к измывающейся над свежаками толпе.
Мося потащил Алёну к жилищу Квопы, местной знахарки. За спиной начали раздаваться хлёсткие удары и истошные визги жертв. Квопа стояла, облокотившись на косяк в дверях своего заведения и щурилась на солнышко, отчего Мосе казалось, что она улыбается. Может, она и улыбалась на самом деле, ведь садисткой она была редкостной. Недаром внешники направили её в эту дыру.
- Глянь-ка на эту. Десять таблеток наших проглотила. Да и дар её определи. А то мне показалось, что она нимфа.
Квопа засмеялась.
- Ага, те щас все девки нимфами казаться будут. Ко мне лучше б зашёл перед рейдом.
- Ээ нет, спасибо, зашёл тут один к тебе поиграться, еле живой ушёл потом. Вон с пленниками играй в свои игры.
Мося бросил каменное тело на операционный стол.
- Так что с ней?
- Ну, от таблеток дней десять в айс фризе будет. А потом гореть начнёт, тогда её в лёд надо кинуть будет и водой отпаивать. А так сгорит до черноты или у внешников размораживающий спрей попросить.
Квопа зачем-то начала пристёгивать руки и ноги девушки к кушетке.
- Осмотреть её надо хорошенько, а то вон, гляди, какая вся покусанная да побитая. Я, конечно, поработаю над ней попозже, не надо дар мне разряжать сейчас. На тех во дворе поберегу. Их надо определить, вдруг опасные.
В комнату вошёл Кучер, кучерявый, чернявый малый. Бывший в Муравейнике за своеобразного администратора от внешников и непосредственно - директором "фермы".
Хлопнув бандита по плечу, спросил.
- Дарова! Где народ то? Малыш наш где, Блондин?
Мося прискорбно пожал плечами:
- Все там остались, под стабом. Я еле ноги унёс. Солдаты крутые в этот раз прилетели. Засаду нашу с ходу прочитали. Накрыли всех разом. Я даже и не понял, как всё произошло.
Квопа тем временем довольно ловко и быстро, при помощи ножниц, разоблачила отравленную. И вмешалась в разговор:
- Оставь мне её на денёк, как очухается. Хочу послушать возможности её голоска. А этих твоих козлов не жаль, бесполезные всё равно были. Только бухали тут и воздух портили. Новых, может, получше наберём. С новыми то всегда повеселее.
Мося махнул на Квопу рукой и почесал нос.
- Мне, как очухался, повезло. Смотрю, буханка со свежаками стоит сзади боя. Эти все вперёд ускакали. Только два охранника. Я их снял тихонечко под шумок. Свежакам прогнал, что я специально за ними прислан. Даже дар применять не пришлось. Они и поверили, тихо ехали, не рыпались. А я раствор приготовил им, чтоб на всякий случай. Вдруг какие дары у них неожиданно откроются. Мне эта "Белоснежка" стеклянная...
Бандит указал на кушетку.
- Нимфой показалась. Так я им дал этот усыпляющий раствор. А у неё, видать, дар какой-то сильный - споровое голодание началось преждевременно, ну и жажда дикая, само-собой. Она, в общем, всё сама вылакала...