— Куда это ты собралась? Я еще не закончил. Смотри в глаза, когда со мной говоришь, — прошипел он угрожающе, уже не сдерживая закипающего гнева. — Какого черта ты устраиваешь мне истерику именно сейчас, когда я только что вошел в дом? Меня не было неделю. Я устал, промок и хочу есть. Если есть, что сказать, говори и прекрати уже психовать.
— Хватит мной командовать, как своей собакой! — голос Люды сорвался на крик. — Я не хочу никакой свадьбы! Понятно? — вдруг вылетело у нее то, что уже давно вертелось на языке и не давало покоя. Некоторое время она действительно смотрела ему в глаза, но выдержать его тяжелый волчий взгляд слишком долго она не могла. Все-таки паника взяла свое, и она вся сжалась перед его грозной фигурой, уже заранее догадываясь, чем ей все это грозит.
Но Саша, похоже, торопиться не собирался. Люда была уверена, что ему даже нравилась эта игра, потому что она, конечно же, была частью того, что между ними почти всегда происходило в постели. Его губы искривились в усмешке, однако, вместо того, чтобы сделать что-либо со своей жертвой, он вдруг медленно отпустил ее руки и сделал шаг назад. Только вот его уничижительный взгляд удерживал ее гораздо крепче любых тисков.
— Ну-ка, напомни мне, когда это я с тобой обращался как с собакой? — ядовито прошипел он. — Ты сама вечно заглядываешь мне в рот, потому что ты еще девчонка сопливая. Когда повзрослеешь, может быть, начнем общаться на другом уровне. А пока что научись держать язык за зубами, потому что второй раз я подобные твои заявления приму всерьез. И что-то не припомню, чтобы я принуждал тебя выходить за меня замуж. Ты сама была в восторге от этой идеи. Ты и твои родители.
При упоминании родителей у Люды в животе будто шевельнулась какая-то ужасная тварь. Ничего не скажешь — Саша умел выбивать почву из-под ног...
— Была! — выпалила она. — Пока не поняла, что тебе на меня плевать! Ты не воспринимаешь меня всерьез! Ты не доверяешь мне! Ты грубо со мной обращаешься!
— Ах, вот как... — Саша отошел, сцепив на груди руки, прошелся по комнате и присел на широкий подлокотник дивана. В его стальном тоне появились язвительные нотки. — Значит, мне на тебя плевать... Хорошо. Чего конкретно ты от меня хочешь?
— Ты ничем со мной не делишься! Ты не ставишь меня в известность, куда ты уезжаешь, с кем и на сколько! Я вечно пребываю в неведении!
— И что же конкретно из моей жизни тебя интересует?
— Я... я не знаю... — растерялась она, заходя в комнату и уже вовсю глотая слезы, прикрывая лицо тыльной стороной ладони. — Ты мог бы рассказывать мне про работу...
— И это все, из-за чего ты устроила скандал? Ты совершенно не разбираешься ни в бизнесе, ни в автомобилях, ни в каком-либо из моих интересов. Так чего ты хочешь от меня? — холодно улыбнулся он.
— Ты мог бы объяснить... И я уже сказала — ты постоянно пропадаешь неизвестно где неизвестно с кем! Я не знаю, с кем ты дружишь, с кем общаешься, с кем работаешь... Это ненормально!
— Предлагаешь мне познакомить тебя с каждым моим сотрудником вплоть до уборщицы?
— Какая чушь! Ты никогда меня не слушаешь! — у нее на языке так и вертелся мучивший ее вопрос: «У тебя кто-то есть?», но что толку было его задавать. Это только еще больше бы ее унизило.
Саша вздохнул, давая понять, что разборки его уже утомили.
— Боюсь, что ты ревнуешь, солнышко, — наслаждаясь своей очевидной проницательностью, небрежно заметил он. — А это, знаешь ли, твои проблемы... потому что все дело в твоей неуверенности в себе и в куче свободного времени, которое ты не знаешь, на что потратить.
Каждое его слово ранило Люду как бритва.
— Если я и стала неуверенной, то только из-за тебя! — защищалась она. — Ты мало проводишь со мной времени! Ты не бываешь со мной нежен. Ты холодный!
— Заканчивай уже этот детский лепет. Ты меня уже давно знаешь, и мой характер для тебя — не новость. К тому же я тебе не мальчишка, чтобы ты меня отчитывала. Тебе напомнить, сколько времени у меня уходит на работу?
— Ты постоянно груб со мной в постели! — не слушала его Люда уже не в силах остановиться.
Саша на миг замер, слегка склонив на бок голову, нахмурившись и приоткрыв рот, словно не совсем расслышал ее слова или словно не верил тому, что она говорила. Затем он задумчиво тронул пальцами губы, и его лицо постепенно приобрело хищное и насмешливое выражение.
— Тебе самой это нравится, - наконец произнес он, а на его губах промелькнула острая, как бритва, улыбка.
— Нет! Нет! Нет! — воскликнула она, кипя от негодования и сжимая руки в кулачки. Его непробиваемый вид, невозмутимый голос, самоуверенный тон просто сводили ее с ума.