Когда требовалось нечто большее, чем сбор информации, у Лайаны были мужчины — а возможно, и женщины, насколько Шарина знала, — для выполнения этого. Троица, ожидавшая здесь, выглядела так, словно знала об оружии столько же, сколько любой солдат.
В чьих-либо других руках шпионский аппарат представлял бы огромную потенциальную опасность для королевства. При Лайане он, наряду с армией и Теноктрис, был тремя столпами, на которых зиждилось правление Гаррика.
И, на котором основывалось правление Принцессы Шарины, которое, как надеялась Шарина, продлится очень недолго.
— Почему военные корабли не могут стоять в море и обстреливать растения? — спросила Шарина. Она нахмурилась. — На самом деле, почему здесь не было военных кораблей до начала атаки? Я бы подумала, что на пляже должна быть, по крайней мере, эскадра, он так близко к Моне.
— В устье залива есть илистая отмель, ваше высочество, — сказал молодой солдат, которого Шарина не узнала. Короткий гребень из конского волоса на его шлеме был выкрашен в синий цвет, что указывало на то, что он был одним из офицеров флота под командованием Адмирала Зеттина. — Мы рассматриваем возможность выемки грунта, чтобы военные корабли могли пройти, но с плавающими существами...
— Я понимаю, — сказала Шарина. Она посмотрела на Лайану и Лорда Уолдрона, чувствуя, как внутри у нее снова все похолодело. — Это означает, что человек, отправляющий адские растения, знает местность и, по крайней мере, что-то знает о войне.
Двойник присоединился к группе, ему помогал сам Лорд Аттапер. На лице командира стражи не отразилось ничего, когда он высвободил руку из хватки волшебника.
В другой раз Аттапер сможет приказать одному из своих людей выполнить эту функцию — потому что они видели, как он делал это в этот раз. Шарина знала, что Аттапер скорее встретит смерть, чем прикоснется к волшебнику, но, несмотря, ни на что, он выполнил свой долг. Мужество проявлялось во многих формах.
— Зеленая Женщина знает, как устроен этот мир, потому что она намерена править им, — сказал Двойник. — Она потерпит неудачу, потому что я одолею ее.
Уолдрон с отвращением посмотрел на Двойника, затем сказал Шарине: — Ваше высочество, я вызвал часть войск с места расквартирования на восточном побережье. Обычные копья не приносят никакой пользы против этих существ, но я надеюсь, что масса длинных копий убьет их, уничтожит. Огонь в какой-то степени действует, но их так много, что мы вынуждены отступать, когда атакуем одного из них.
— Я видела это, — ответила Шарина. Она глубоко вздохнула. — Что вам от меня нужно?
— Ваше высочество? — осторожно спросила Лайана. — Как вы знаете, у меня находится печатка Принца Гаррика, и я отдавала приказы от имени, теперь… вашего. Если вы согласны...
— Да, — ответила Шарина, — я согласна. Лорд Уолдрон, у вас есть какие-нибудь просьбы?
— Сейчас они перестали выходить из моря, — сообщил Уолдрон, косвенно подходя к вопросу. — Мы можем разобраться с теми, кто здесь, в заливе, если это все, что там есть. Это будет стоить людей, но для этого и существует армия.
— Она пришлет еще больше своих созданий, — вмешался Двойник. Его голос был более резким — и, если возможно, более неприятным — вариантом собственного голоса Черворана. — Она будет посылать свои создания до тех пор, пока они не убьют меня, или я не убью ее, или водоросли не перестанут расти в море, а они никогда не перестанут расти.
— Тогда мы продолжим убивать их! — заявил Уолдрон. Он был отчасти зол, отчасти боялся волшебника; и поскольку он ненавидел страх, особенно в себе, он злился все больше.
— Посмотрите на землю, которую захватили ее создания, — сказал Двойник, протягивая левую руку в сторону залива. — Море поглощает ее. Каждый день будет нападать все больше адских растений, и с каждым утром этот остров будет становиться все меньше, и все меньше людей будет защищать то, что осталось. Только я могу победить Зеленую Женщину!
Шарина проследила за движением руки волшебника. Группы солдат сражались с адскими растениями огнем и мечами, пытаясь уничтожить существ численным превосходством, прежде чем хлещущие щупальца смогут уничтожить их всех. Иногда им это удавалось, но холмы за равниной оглашались отчаянными криками. Шарина увидела, как тела и их части взлетели в воздух.
Берег все ближе… Двойник прав. Ряды ячменя погружались в болото. Шарина никогда раньше не видела Залив Калф Хед, но она знала, что даже устойчивый к соли ячмень не сможет вырасти, если морская вода будет блестеть в бороздах так, как сейчас. Адские растения были серьезным врагом, но они были не единственной угрозой, которую представляла Зеленая Женщина.
— Теноктрис? — обратилась Шарина. Она старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально, но боялась, что в этом слове прозвучала мольба.
— Нет, дорогая, — ответила старая женщина. — Хотя я, конечно, попытаюсь.
— Я должен вернуться в свою художественную палату, — заявил Двойник. Он дотронулся до амулета, висевшего у него на шее. — Мне нужна помощь Илны ос-Кенсет и ее спутников. Я одолею Зеленую Женщину.
— Лайана? — сказала Шарина. — Лорд Уолдрон? Я могу здесь что-нибудь сделать, ради чего мне нужно остаться?
Лайана едва заметно покачала головой. Ее лицо было неподвижно, как посмертная маска жизнерадостной, улыбающейся женщины, которой она когда-то была.
Уолдрон сказал: — У меня есть полк, который возводит земляные укрепления на склонах. Я не беспокоюсь днем, но если они нападут ночью, я, ну, я хочу создать барьер, даже если потребуется время, чтобы перебросить войска к месту, которому угрожает опасность.
Двойник посмотрел на него. — Ее создания не будут продвигаться в темноте, — пронзительно сказал он. — Они будут ждать на болоте и нападут снова, когда взойдет солнце.
— «Это же просто растения», — поняла Шарина. Со всеми слабостями растений, а также с отсутствием у растений уязвимого мозга или сердца.
Она кивнула. — Хорошо, — сказала она, — мы вернемся. Теноктрис, вы пойдете или...?
— Да, — ответила Теноктрис. — У меня есть рукопись, которая может оказаться полезной; я внимательно ее прочту.
Она задумчиво улыбнулась. — Это руководство по заклинаниям и зельям для улучшения урожая, — сказала она. — Там может быть что-то полезное.
Двойник рассмеялся. Он повернулся и зашагал по дорожке к повозкам.
Шарине захотелось влепить пощечину этому существу и продолжать влеплять до тех пор, пока она не справится с волной гнева и разочарования, которые внезапно наполнили ее. Через мгновение она вздохнула и сказала: — Продолжайте действовать, Лорд Уолдрон. Теноктрис, мы возвращаемся во дворец.
По крайней мере, появится солнечный свет, как только они выберутся с этой проклятой равнины.
***
Гаррик медленно просыпался. У него болело во многих местах, и эта кровать была самым комфортным, что он испытывал с тех пор, как попал туда, где сейчас находился.
Он открыл глаза. Солнце стояло высоко, и в комнате было довольно светло. Хотя соломенная крыша была непрозрачной, стены были плетеными без глины и штукатурки, которые придавали бы им прочность. Свес прикрывал треугольное вентиляционное отверстие наверху, но довольно много света — поскольку Гаррик научился разбираться здесь в разных вещах — проникало именно таким образом.
Стена, отделяющая его комнату от холла, была сплетена из древесной коры на решетке из палок толщиной в палец. Гаррик услышал, как по ту сторону двери женщины разговаривают нормальным тоном. Улыбнувшись этому несоответствию, он понял, что не может видеть сквозь внутреннюю стену так, как сквозь гораздо более толстые, внешние.
Он осторожно приподнял туловище, затем спустил ноги с кровати, завернулся в одеяло и встал.
Его голова пульсировала не так сильно, как он ожидал, но ощущение было странным. Он дотронулся до головы, ожидая обнаружить волосы, слипшиеся от его крови, но вместо этого обнаружил льняную повязку, удерживающую подушечку в том месте, где его ударила булава Торага. Медсестра — Донрия, вне всякого сомнения, — должно быть, вытерла его губкой, пока он спал, потому что он помнил, что его лицо было покрыто коркой из смеси грязи и его собственной крови, несмотря на частый моросящий дождь, под которым он маршировал.