— Грести левыми веслами! — крикнул Чалкус. — Правый борт — назад! Поворот носом вперед, вы, собаки, или рыба оближет наши кости!
«Херон» подпрыгнул, когда море ударило его по килю, сбив Илну и всех стоящих на ногах людей, кроме Чалкуса, на палубу. Последовал взрыв звука в воздухе, заметно более поздний и менее сильный.
Вода поднималась кольцом высотой с гору вокруг столба пара, устремляясь наружу со скоростью, превышающей скорость скачущей лошади. Высота волны уменьшалась по мере того, как расширялся ее круг, но она все равно была бы огромного размера и силы, когда достигла бы их.
— Это камень из пращи Пастыря! — воскликнул моряк, рыдая над своим веслом. — О, смилуйся над бедным грешником!
— Это метеорит! — пропищала Мерота, обнимая штевень обеими руками. — Это камень с неба, и мы его видели! Мы его видели!
— Всем веслам стоп! — крикнул Чалкус. — А теперь, ребята, все вместе, вперед и упритесь спинами. Гребок! Гребок! Гре...
Эскадры по правому борту, к югу от «Херона» и флагманского корабля, были в замешательстве, танцуя, как соломинки в мельнице. Корабли поднимались на поднимающейся волне, затем соскальзывали или ложились на борт. Некоторые опрокинулись, а одна трирема, более старая или более эксплуатируемая, чем большинство, сломалась посередине, как змея под лопатой.
— Суши весла! — воскликнул Чалкус. — Ждите волну, братцы, мои герои, ибо...
Волна омыла палубу катера от носа до кормы. Илна, застигнутая врасплох, схватилась за упор стрелы. Она не осознавала этого сознательно, но в критический момент ее инстинкт ухватился за веревку и спас ее. Море проносилось мимо, бурлящее и мощное, но жизнь, проведенная за ткацкими станками, дала Илне хватку и мускулы, способные выдержать это испытание, а, то и худшие.
«Херон» поднялся на гребень волны на ровном киле. Затем короткий корпус катера легко соскользнул вниз, что означало опасность для более длинного судна.
Чалкус стоял, молча, обозревая всю ситуацию, пока офицеры под его началом разбирались со своими подразделениями. Для «Херона» кризис миновал. Гребень волны двигался дальше, сотрясая корабли, как крыс в собачьей пасти, и оставляя за собой обломки.
— Вперед, помедленнее! — скомандовал Чалкус. — Холпа, Реннон, Кирвеке и Лонн, возьмите веревки и встаньте на носу. В воде люди, которые утонут, если мы их не вытащим!
Илна присоединилась к нему. Мерота, осторожно держась за поручень, тоже встала и взяла моряка за руку, когда он потянулся к ней.
— Многие из них утонут, несмотря на нас, — сказал Чалкус голосом, предназначенным для них двоих. — Мы — одно маленькое судно, а затонула дюжина, если я не ошибаюсь. Но мы сделаем все, что в наших силах.
— Чалкус? — сказала Мерота. — Это был метеорит, действительно большой. Можем мы пойти посмотреть, где он упал?
— Там, где он упал, дитя... — начал Чалкус, глядя на столб пара, который теперь пронзал клубящиеся облака. — Эта яма глубже, чем вырыл кто-либо из людей. Там не на что смотреть, будь то метеорит вашего ученого или камень из пращи Пастыря, как привыкли думать простые люди вроде меня.
— Ты не веришь ни в Пастыря, ни в Богоматерь, Чалкус, — строго сказала Мерота.
— Да, я такой, дорогая, — ответил моряк, но насмешка была только в его тоне, а не в глазах. — И, возможно, ни в Сестру во Христе, которая правит Подземным Миром. Но если бы там была Сестра и Ад, которым она могла бы править, я думаю, мы могли бы найти их в месте, которое выглядит очень...
Чалкус кивнул в сторону столба пара, который все еще поднимался, и теперь, казалось, искрился в центре.
— ... как вот эта штука.
— Да, — сказала Илна, устремив взгляд на горизонт. — И я никогда не сталкивалась с таким недостатком проблем в этом мире, чтобы мне нужно было бы брать их взаймы у небес.
Глава 2
— Это дворец, — сказал Протас, стоя на корме баркаса, который вез Кэшела с делегацией, возвращавшейся в Мону, столицу острова. Он прочистил горло. — Хотя, я полагаю, вы видели дворцы и получше? Не так ли, Кэшел?
У Моны была хорошая гавань, если только ветер не дул с юго-запада, но ее не хватало, чтобы вместить и половину потрепанного королевского флота. Это не было сюрпризом — Кэшел и не предполагал, что во всем королевстве есть несколько мест, где это возможно. Сегодня вечером на каждый участок голого берега на мили вокруг города будут вытащены корабли, пытающиеся исправить ущерб от метеорита.
По крайней мере, пляжи Фест-Атары казались песчаными, а не базальтовой галькой размером с кулак, которая лежала за древней дамбой в деревне Барка. Это было вредно для килей, и, несмотря на все свои размеры, военные корабли строились легче, чем рыбацкие лодки, которые были единственными судами, которые Кэшел знал в детстве.
— Я видел места побольше, дворцы и храмы и даже главное рыночное здание в Валлесе, — ответил он. — Не знаю, видел ли я что-нибудь более красивое. И все же я не из тех, кто болтает попусту. Я провожу большую часть своего времени на свежем воздухе, когда мне позволяют.
Кэшел обдумал этот вопрос вместо того, чтобы просто что-то сказать. Овцы лучше людей умеют ждать, пока вы подумаете, прежде чем что-то сказать; люди, скорее всего, подтолкнут вас к прямому ответу прямо сейчас. Мозг Кэшела не работал так быстро, если только не было опасности. Кроме того, ему казалось, что люди, которые быстрее всех находят слова, скорее всего, будут последними, кого вы хотели бы видеть рядом с собой, когда на вас надвигается опасность — из леса, с моря или, может быть, с ревом несущаяся с небес, как было только что.
Лорд Мартоус стоял рядом. Баркас был не настолько большим, чтобы можно было находиться на нем, и не быть близко ко всем остальным, кто там был. Но Лорд как бы притворялся, что его нет на расстоянии крика от Кэшела и принца. Мартоус был не очень доволен, когда Протас попросил Кэшела сойти с ним на берег, но все, что он начал говорить, оборвалось, когда Протас бросил на него взгляд.
Скорее всего, Мартоус в прошлом поступал почти так, как ему заблагорассудится, Черворан был погружен в свой собственный мир исследований, а Протас был мальчиком, отец которого не уделял ему много внимания. Теперь все было по-другому, и Мартоус был достаточно умен, чтобы это видеть. Возможно, Кэшел, стоявший за принцем, как прочная стена, помог парню понять это.
Кэшел не любил обидчиков. Особенно он не любил, когда люди издевались над детьми, даже если они не были особенно злыми по этому поводу.
Шарина сказала, чтобы Кэшел отправился вместе с Протасом на баркасе. Он предположил, что это как-то связано с политикой, о которой она, Гаррик и другие говорили с Мартоусом, но Кэшел не был уверен. Возможно, она просто была добра к мальчику.
Шарина была действительно милым человеком — и к тому же умной, умнее, чем многие думали, что такая красивая женщина может быть такой. Он видел, как это происходило с парнями, обращавшимся с Шариной так, словно за ее голубыми глазами не было ничего, кроме пушинки, а потом бац! узнав, что она всё время была на два шага впереди них.
Дворец располагался на платформе, построенной на краю гавани. Большую часть фасада занимала известняковая дамба, вдоль которой были установлены статуи — Кэшел пересчитал их по пальцам — шесть статуй. Бронза была достаточно старой, чтобы позеленеть, но на соленом воздухе это не заняло много времени.
Баркас подплывал к тому месту, где в стену была вделана лестница с широкими деревянными перекладинами.
Кэшел ухмыльнулся, подумав о том, как Мартоус, пыхтя, будет взбираться по лестнице, чтобы выбраться на сушу. Это был неплохой подъем, не более человеческого роста, но, скорее всего, придворному нечасто приходилось заниматься подобными упражнениями.
Сам дворец представлял собой ряд длинных зданий с колоннадами, выходящими на море через полосу газона. За теми строениями, что стояли на берегу моря, виднелись другие двух- или трехэтажные здания; все крыши были покрыты красной черепицей. Должно быть, потребовалось немало потрудиться, чтобы выполнить газон таким ровным.