– Необычное… вроде этой штучки? – уточнила Дилайла у Сиони.
Удивленно вскинув брови, Сиони взяла зеркальце и открыла его. Вместо собственного отражения на нее уставились темные глаза гориллы.
Сиони взвизгнула и выронила зеркальце. Дилайла рассмеялась и вовремя подхватила его со стола.
– Здорово! – вырвалось у Сиони.
– Это заклинание избранного отражения, – объяснила подруга. – Можно заставить зеркало показывать все, что ты можешь наглядно вообразить.
– Надо просто отдать магический приказ? – неуверенно произнесла Сиони, думая о том, как Дилайла прятала от нее лицо в сумке и что-то шептала, разглядывая безделушку.
У Сиони тоже имелась приблизительно дюжина заклинаний-команд, которые она отдавала листу бумаги, когда занималась Складыванием. К ним относились манипуляции с изгибанием и разрезами, а еще – подготовка и предвидение. Стеклянная магия по скорости осуществления шла второй после Магии огня. Но больше всего времени требовалось для Плавления, связанного с заклинанием металлических сплавов.
Сиони постучала пальцами по столу.
– Похоже на иллюзию «живой картины» к какой-нибудь истории или рассказу!
Дилайла возвела глаза к потолку.
– Э-э… да? Я плохо представляю себе, что это… Но ты открываешь зеркальце и – вуаля! – дело сделано. – Дилайла откинула крышку, внимательно посмотрела в стекло и важным тоном добавила: – Надо приказать: «Выбрать отражение» – и подумать о том, кого ты хочешь или не хочешь увидеть.
Дилайла повторила заклинание, на миг зажмурилась и вновь передала Сиони безделушку. Та робко взяла ее, хотя бояться, похоже, было нечего: в зеркале возник широкоплечий мужчина, который сидел в одиночестве у окна бистро. Разговор девушек его явно заинтересовал, он даже вытянул шею, чтобы получше их слышать.
Дилайла отменила заклинание, выхватила у Сиони зеркальце. Захлопнув крышку, она опять протянула Сиони изящную вещицу.
– Не отказывайся от подарка на день рождения, Сиони! Но прости за некоторое опоздание. И, конечно, извини, что я не запаковала его, как следует, в коробочку, но я решила, что так будет гораздо веселее.
Сиони широко улыбнулась.
– Дилайла, это восхитительно! Но зачем…
– Глупости, забирай! – рассмеялась Дилайла и пихнула зеркальце в руки Сиони.
Та бережно взяла подарок и, погладив кельтский орнамент, убрала изделие в сумку.
– Спасибо! – поблагодарила Сиони подругу.
– Кстати, я родилась в декабре, – серьезно сообщила Дилайла. – Не забудь, пожалуйста.
– Могу назвать точную дату – одиннадцатое декабря, – парировала Сиони. – И я ее теперь точно не забуду.
Дилайла удовлетворенно вздохнула, откинулась на спинку стула, выпила воды и неожиданно спросила:
– Сиони, ты влюблена?
Сиони, которая, по примеру Дилайлы, тоже решила отхлебнуть воды, поперхнулась.
– Ч… что?
– У тебя в последнее время этакий отсутствующий, окрыленный вид. Как вчера в автобусе. И на велосипеде.
– Ты хочешь сказать: такой же, как у тебя, когда рядом находится Довер? – насмешливо осведомилась Сиони.
Дилайла высунула язык.
– По-моему, я ему нравлюсь. По крайней мере, он прислал мне вчера бумажного голубя, чтобы подбодрить после кошмара, который случился на фабрике. Он хоть и на два года младше меня, но не кажется младше. А остальное, в принципе, не важно.
Официант подал им заказанные блюда, и девушки принялись за еду. При этом они умудрились обсудить печально закончившуюся экскурсию на фабрике, бумажную куклу Сиони и фасоны модных моделей шляпок с перьями. Когда Биг-Бен, который возвышался на севере от Парламент-сквер, пробил половину второго, Дилайла потянулась за салфеткой.
– Сиони, – проговорила она, вытерев губы, – мне очень жаль, но я пообещала магичке Эйвиоски побывать у стеклодувов – она ведь в Дартфорде и не может их навестить. Надеюсь, ты не рассердишься на меня?
Сиони отмахнулась.
– Что ты! Ничего страшного. Да и мне пора возвращаться.
Дилайла резво обежала вокруг стола и расцеловала Сиони в обе щеки.
– Давай еще разок выберемся куда-нибудь, не возражаешь? – предложила она и, бросив горсть шиллингов на стол, заторопилась к выходу.
Сиони наклонила тарелку и принялась вычерпывать последние капли супа, но не успела она поднести ложку к губам, как стул напротив нее громко скрипнул.
На место Дилайлы опустился тот самый широкоплечий тип, который отразился в зачарованном зеркальце.
Сиони испуганно отставила тарелку.
Что-то в облике мужчины показалось ей знакомым, но она не могла сообразить, что именно. Ему, наверное, пошел пятый десяток, и он был хорошо сложен. Его светлые волосы отливали рыжиной. Из-под наморщенного лба и густых бровей на Сиони уставились узкие водянисто-серые глаза.