– Это совершенно ясно? – удивилась я.
– О, конечно. Никаких сомнений. Ты – очень важный человек для Лили. Да и дружите вы уже двадцать пять лет. Может, вам стоит устроить серебряную свадьбу вашей дружбы? – рассмеялась она.
– Ммм… может, и стоит. Чем дольше дружишь с кем-то, Кейти, тем важнее и дороже становится эта дружба.
– Она, без сомнения, ревнует тебя к папе, – заметила она. – Как будто она знает тебя лучше, чем он. Может, из-за этого он ее недолюбливает, – предположила она. – Трое в комнате – уже толпа.
– Ну, не знаю, – сказала я, – я думаю, он считает ее немного легкомысленной и тщеславной. Он восхищается ее умом, – добавила я, – но думает, что она понапрасну разбрасывает свои таланты. Он говорит, она могла бы стать отличным хирургом или ученым. А она продалась миру моды и мишуры.
– Но это ее дело, как распоряжаться своей жизнью. Папа тут ни при чем.
– Да. Конечно, ты права.
– Мне очень нравится Лили, – сказала Кейти веско. – Она смешная. И непредсказуемая.
– Непредсказуемая?. – пробормотала я. – Да.
– Она сложный человек, очень неоднозначный, – добавила Кейти. – Она такая увлекающаяся, прямо горит на работе. Кстати, папа тоже много работает.
– Он всегда много работал.
– Нет, сейчас он работает особенно много, но он не сказал над чем, хоть мы с Мэттом и спрашивали.
– Возможно, ведет переговоры о покупке нового дорогого автора, – предположила я, – или какой-нибудь зарубежный проект. Что ж, вы справитесь без меня завтра вечером? – спросила я, оглядывая елку. – Я уйду ненадолго.
– Все будет в порядке, – ответила она беззаботно. – Ты же видишь, мы уже почти что взрослые.
– Да, – грустно вздохнула я, – очень хорошо вижу. Слишком хорошо.
Кейти включила гирлянду, она замигала разноцветными лампочками, а я с тоской представила, как вскоре они с Мэттом уедут от меня. Питер хотел, чтобы у нас с ним был еще один ребенок. А теперь он родится у Энди.
– Веселая будет вечеринка? – спросила Кейти, когда мы убирали коробки.
– Да нет, пожалуй – ответила я. – Обычно это не очень интересно.
Положа руку на сердце, я всегда считала рождественские вечеринки на работе страшным занудством. Стоишь себе, как истукан, с бокалом дешевого вина посреди зала заседаний. Нет, это не кажется мне веселым. Но там будут мои коллеги, уговаривала я себя по дороге на работу в понедельник утром, и с моей стороны было бы нечестно не прийти.
Я налила себе привычный эспрессо из автомата и, прежде чем приступить к работе, решила просмотреть газеты. Я взяла сперва «Мейл», потом открыла «Индепендент» – и тут пластиковый стаканчик замер в моей руке. «БИШОПСГЕЙТ» И «ФЕНТОН И ФРЕНД». Я быстро пробежала глазами текст, чувствуя, как кровь приливает к сердцу. Удачная сделка… «Фентон и Френд» перекуплен… «Бишопсгейт» заплатил 35 миллионов фунтов… слухи появились полгода назад… подтвердились во Франкфурте… Смит продемонстрировал настоящий финансовый талант и чутье… Место управляющей делами Чармиан Дюваль практически свободно… Оливер Спрол на очереди. Я отложила газету, руки тряслись. Так вот над чем Питер работал, поняла я. В прошлом декабре Чармиан чуть не уволила его; теперь, всего лишь год спустя, Питер уволил ее.
Пока я пыталась сосредоточиться над снимками, одна мысль никак не оставляла меня – мысль, что Питер, очевидно, был прав, подозревая Оливера в передаче ядовитой информации прессе. Теперь я поняла, что у него действительно был мотив, ведь он знал о плане Питера возглавить издательство. Я вновь посмотрела на статью. Там говорилось, что Питер собирается выкупить «Фентон и Френд» за полгода. Брат Оливера был банкиром и мог легко подсказать тому, в чем все дело. Непрекращающиеся подкопы Оливера под Питера теперь приобрели смысл. Я вспомнила, что Питер намекал на это, когда звонил с Франкфуртской книжной ярмарки. Я еще сказала ему, что он – тот, кто смеется последним, а он ответил: «Пока еще не совсем». Но теперь, поняла я, это так, а Чармиан и Оливер получили то, чего и заслуживали. Я так радовалась за Питера, так гордилась им, что сердце, казалось, готово выпрыгнуть. Потом меня снова захлестнула волна печали, как только я вспомнила, что мы уже каждый сам по себе. Сегодня вечером Питер будет праздновать свой успех – но не со мной.
– Ты в порядке? – спросил Даррил.
– Что?
– Ты выглядишь немного грустно.
– О нет, – пробормотала я, – все в порядке.
– Придешь на рождественскую вечеринку? – спросил он радостно.
– Да, да, – заверила я, – разумеется, приду.
Так что вечером, в половине восьмого, я уже стояла среди коллег, сжимая в руке бокал дешевого шардоне.