Я почти уверена, что он обманывает, – писала Шерри. – Но хотя, с одной стороны, я и хочу узнать правду, с другой – не хочу, так как боюсь того, что могу выяснить.
Соберись с духом, девочка, – советовала Мэри Энн из Мэна. – Женская интуиция НИКОГДА не подводит.
Может, это ЕГО чулок? – предполагал Фрэнк из Нью-Джерси. – Может, ваш муж любит носить женскую одежду, но стесняется в этом признаться.
Проследите за ним до работы, – предлагала Кэти из Милуоки. – Но не забудьте надеть парик.
Не могу, он водитель грузовика на большие расстояния, – ответила по e-mail Шерри.
Я решила зарегистрироваться под именем Эмили, это мое второе имя.
Мне кажется, у моего мужа роман, – набрала я. – Хотя, возможно, у меня паранойя. Но он очень странно себя ведет, и я не уверена, что это из-за проблем на работе. Он издатель, – продолжала я. – Так что ему приходится иметь дело со всеми знаменитыми людьми в мире книг. И хотя я знаю, что он никогда не изменял мне прежде, мне кажется, теперь он делает это. Во-первых, в декабре он заказал для кого-то цветы по нашей общей кредитной карточке. А когда я спросила его об этом, то стал утверждать (не слишком убедительно), будто они предназначались автору. Во-вторых, я обнаружила странные вещи в его карманах – жевательную резинку, которую он ненавидит, а сегодня нашла пачку сигарет. Но за пятнадцать лет нашего брака я никогда не видела, чтобы он курил. Я больше не верю ему, как верила прежде, и поэтому чувствую себя просто ужасно. Я была бы благодарна за ваши советы.
На следующий день я позвонила Лили и сказала:
– Мне нужен твой совет.
– Конечно, дорогая, – ответила она. – Помогу чем смогу.
– Это касается Питера.
– Вот как? – выдохнула она. – О боже. Что случилось?
Я опустилась на стул в холле.
– Я кое-что выяснила.
– Правда?
– Да. Но я не знаю, что все это значит.
– Вполне возможно, что ничего не значит, – уверенно заявила она. – Но я скажу тебе, что думаю по этому поводу.
– Хорошо, – нервно начала я. – Он прислал мне цветы.
– Понятно, – задумчиво произнесла она и со вздохом добавила. – Сама знаешь, что можно думать по этому поводу.
– Да, но дело в том, что он послал цветы кому-то еще, – печально продолжала я.
– Нет! – воскликнула она.
– Он утверждает, будто бы они предназначались автору, Лили, но я не уверена. А потом…
– Да?
– О Лили, мне кажется, будто я совершаю предательство, говоря тебе о таких вещах, – сказала я, крутя на пальце обручальное кольцо.
– Дорогая моя, ты не совершаешь предательства, – спокойно возразила она. – Ты всего лишь защищаешься.
– Защищаюсь?
– Да. Потому что если это серьезно, хотя я абсолютно уверена, что нет, ты должна быть готова к любым поворотам. Так что скажи-ка мне, что еще ты обнаружила.
– Ну… – снова начала я, но остановилась. – Боже мой, я не могу продолжать, Лили. Я чувствую себя такой предательницей. Я не хочу тебя обидеть, но, видишь ли, у тебя никогда не было мужа.
– Не будь глупышкой, Фейт, – хихикнув, сказала она. – Ты прекрасно знаешь, что у меня их было множество. Ну а теперь, что ты хотела мне рассказать?
Я тяжело вздохнула.
– Я нашла кое-что у него в карманах. Например, пачку жевательной резинки, но, Лили, он ее просто ненавидит. А вчера я обнаружила сигареты. Но дело в том, что Питер не курит.
– М-м-м. Действительно, очень странно.
– А сегодня утром, когда, вернувшись с работы, я опять прошлась по его карманам…
– Естественно…
– Я нашла в его куртке записку.
– Записку? Что там говорилось?
– Там говорилось: Питер, Джин то и дело названивает сегодня с утра и страстно желает поговорить с тобой. «Страстно желает» подчеркнуто. Дважды, – с волнением добавила я.
– Джин, – задумчиво повторила она. – Что ж… вполне возможно, это ничего не значит. Возможно, что-то вполне невинное.
– Ты действительно так думаешь?
– Да, думаю. И если это действительно ничего не значит, в чем я вполне уверена, он будет счастлив объяснить тебе, кто эта Джин. Так что мой тебе совет: спроси у него прямо и посмотри, как он прореагирует. А пока не переживай из-за этого, Фейт. Между прочим, я молюсь за тебя.
– О, спасибо.
– Вчера вечером я пять раз прочла «Аве, Мария» и потом еще минут двадцать читала молитвы.
– Замечательно.
У Лили был довольно экстравагантный подход к религии.
– А еще я посмотрела твой гороскоп сегодня утром, – с серьезным видом продолжала она. – У твоего знака в данный момент Сатурн находится в противоречиях с Марсом, а это ведет к неблагоприятной небесной активности в области родственных отношений.
– Понятно.
– Но ты все делаешь правильно.
– Разве? Знаешь, Лили, я предпочла бы засунуть голову в песок с тем, чтобы жизнь продолжала идти по-прежнему.
– Да, конечно, неведение – это счастье, во всяком случае, так говорят. Но… – она вздохнула.
– Я должна дойти до конца, – заключила я, и Лили пробормотала слова одобрения. – Теперь, когда я начала, это превратилось в своего рода одержимость. Мне кажется, что я просто должна узнать всю правду.
– Что ж, ты идешь в верном направлении, – ободряюще сказала она. – И хотя я, конечно же, не хочу вмешиваться, мне кажется, что ты довольно успешно идешь по следу. Я хочу сказать, что твое расследование дало результаты.
– Мое расследование шло хорошо, – согласилась я. – Но теперь приостановилось.
– Знаешь, Фейт, – мягко произнесла она. – Могу сказать, что твоя детективная работа была просто-таки успешной.
Детективная? Эврика!
– Мне нужен частный детектив, – заявила я.
– Видела это? – спросил вчера вечером Питер, помахав передо мной «Гардиан». – Здесь есть статья об «Утренних новостях»!
– Что? О, а я ее пропустила.
– Там комментируются последние передачи. Я посмотрела на статью. Она была озаглавлена: «Прочь, аппетит!» О боже.
Обычно утренняя программа преподносит нам к завтраку блюдо в виде горячих новостей, – так начинала Нэнси Бэнк-Смит. – Но с появлением умницы Софи Уолш, этакого синего чулка, наступил классический случай оледенения. Атмосфера внутри команды юной Уолш и ветерана программы Терри Дойла почти так же тепла, как жидкий азот. Но Софи справляется с грубыми шутками Дойла с редкостным умением. Его попытки направить на себя весь свет невозможно оставить без внимания. Однако битву за завтраком выигрывает Софи – вот так-то.
– Черт возьми! – воскликнула я. – Они все заметили. Но вообще-то невозможно было не заметить.
– Пожалуй, это может поднять ваш рейтинг, – сказал Питер. – А вдруг Терри потому все и затеял.
– Не думаю, – возразила я.
– Пойду наверх, – сказал он, открывая портфель. – У меня опять рукопись.
– Прежде чем уходить, не скажешь ли ты мне одну вещь? – осторожно спросила я.
– Если смогу, – устало ответил он.
– Пожалуйста, скажи мне, кто такая Джин.
– Джин? Джин?
Он выглядел сильно смущенным. Я была почти убеждена в этом.
– Значит, ты не знаешь никого по имени Джин? – допытывалась я.
– Джин? – нахмурившись, повторил он.
– Да, Джин. Имя девушки.
– Нет, – решительно заявил он. – Не знаю. – Я и не подозревала, что он такой хороший актер. – А почему тебя это интересует?
– Просто так, – сказала я.
Питер как-то странно посмотрел на меня, захлопнул свой портфель и снова повторил, очень медленно:
– Я не знаю никого по имени Джин.
– Хорошо.
– Но я знаю, почему ты спрашиваешь, – устало добавил он. – И это по-настоящему действует мне на нервы. Фейт, у меня нет совершенно никакого желания подвергаться твоим глупым и безосновательным подозрениям. Чтобы с этим покончить, я собираюсь сейчас же перечислить тебе имена всех женщин, которых я знаю.
– В этом нет необходимости, – сказала я.
– Но мне хочется сделать это, – продолжал он. – Может, тогда ты поверишь мне и прекратишь эти постоянные допросы. Потому что, честно говоря, со всеми событиями на работе я дошел до предела. Так что, надеюсь, ты не сочтешь мои требования непомерными, Фейт, но я не могу мириться с тем, чтобы меня изводили и дома.