- Меланн! – крикнул он снова.
Уитлок посмотрел в сторону лошадей, но их там не оказалось. Тут же взгляд мужчины зацепился за тёмную фигуру, лежащую немного поодаль от костра.
- Меланн?
Ответа не последовало. Уитлок выхватил слегка обгоревшую палку из костра и, используя её как факел, подбежал к телу. Это оказался ещё один гнолл. Его кожаные доспехи были заляпаны кровью, а сам он сопел так, как будто на его груди была очень глубокая рана.
- Где моя сестра?
Существо повернулось к человеку, но его красные глаза выражали лишь непонимание и боль. Из окровавленной пасти снова вырвался хрип агонии.
Уитлок поставил ногу на грудь существа.
- Где…моя…сестра? – спросил он, сопровождая каждое слово нажатием на раненую грудь чудища.
Существо снова не ответило.
Возможно, она ранила этого гнолла, а потом заметила тех двоих, и сбежала в лес? Уитлок почти не верил в это, но оглянулся назад, в надежде увидеть сестру, выходящую из леса.
На груди гнолла была рана, напоминающая рану от удара дубинки. Меланн носила с собой подобное оружие в целях самообороны, но как она умудрилась убить гнолла, при этом не разбудить Уитлока и незаметно сбежать от двух других монстров.
Он искал ответы в своей голове, но ответ оказался совсем рядом. Рядом с телом гнолла лежал зелёный кусочек плаща Меланн.
Глаза Уитлока наполнились ужасом, а меч опустился на шею монстра.
Глава Седьмая
Медальон Тианы сработал так, как она и обещала.
Когда Веод активировал заключённую в украшении магическую силу, нечто невидимое окружило его со всех сторон, и камбион моментально отправился в сторону Тилвертона. Он оказался там не мгновенно, но его путешествие прошло невероятно быстро. Проносившиеся мимо поля, леса, реки казались ему размытым пятном. Его охватило странное чувство, как будто он находился одновременно и в начальной, и в конечной точке своего пути.
Когда это ощущение ушло, Веод еле-еле устоял на ногах. Он проморгался и увидел перед собой город, окруженный высокими каменными стенами и несколькими зданиями, похожими на то, из которого Веод позаимствовал лошадь этим утром.
Он очень надеялся, что это был Тилвертон. Оправившись от головной боли, Веод вздохнул и двинулся в сторону открытых ворот.
Тилвертон был буквально наполнен суетой – пастухи гоняли своих овец на пастбища, а торговцы вывозили товар из города на тележках. Большое количество людей выезжало или выезжало из города, и, казалось, за каждым человеком следят стражники. Интересно, пустят ли они камбиона, которого чуть не убили люди из другой общины этим утром.
Веод пригладил свои рыжие волосы, прикрывая тем самым маленькие рожки, отряхнул свои коричневые штаны и фиолетовый плащ, поправил длинный меч в ножнах на поясе, но резко остановился. Он посмотрел на не прикрытые доспехами части рук в поисках отметки, но так и не нашел её. Это означало, что либо она уползла под доспех, либо расположилась там, где полу-демон не мог увидеть. Например, на лице.
Камбион достал свой меч из ножен и, протерев его плащом, начал всматриваться в своё отражение на клинке. И хотя меч не был зеркально чистым, Веод не увидел ни намёка на присутствие Отметки на лице. Со вздохом облегчения он вложил меч в ножны и продолжил свой путь. Такая излишняя осторожность не была чужда полу-демону, ведь не раз в его жизни отметка переползала на лицо в самый неудобный момент и принимала форму, пугающую окружающих.
Пройдя через ворота, полу-танар`ри получил несколько осторожных взглядов охранников, но никем не был остановлен.
Веоду казалось, что в любом мире существует только один большой город, который является центром торговли, а все остальные поселения, зовущиеся городами – калька с главного города. Но Тилвертон отличался от любого города, в котором когда-либо бывал полу-демон.
В основном, Веод бывал только в городах Абисса, а большую часть жизни провёл в Сломленном Пределе, настоящем улье предательства и интриг, управляемым суккубом по прозвищу Красная Пелена. Там он был членом гильдии убийц под названием Кровавый Кинжал. Большой пласт работы состоял из заказов незначительных танар`ри, желающих убить своих начальников. Даже в мире хаоса и войны, эта работа иногда казалась Веоду не самой благородной, но эти мысли уходили при виде умирающего глабрезу или нальфешни. Суета города и способность Веода сливаться с толпой разбудили неприятные воспоминания. Город навсегда останется для камбиона символом позора и аморальности.