Гусеницы Коруса сошлись на переносице, неприязненно обнюхивая друг друга. Он начал сдаваться:
- И... как же ты собираешься осуществить это на практике?
- Посылка. Подарок. Хочешь - бери, не хочешь - выбрасывай. Всё исключительно добровольно.
- Вряд ли их заинтересует доктор. Да и не умеют они с ним обращаться.
- Всё проще простого! - видя, что напарник почти на его стороне, Редил воодушевился. - Что больше всего ценили земные дикари, не считая, разумеется, огненной воды?
- Яркие тряпки, ножи, стеклянные бусы... - начал перечислять Корус, полностью уже подпавший под влияние напарника, почти гипнотическое в своей убеждённости.
- Вот именно, бусы! Стеклянные бусы! О, как ты прав, Корус! - непонятно было, издевается Редил или радуется искренне. - Доктора мы создадим в виде бус! И он будет уже включён. Самое главное - запрограммировать нанороботов на постоянное воспроизводство самих себя и на поиск новых объектов для «лечения». Они будут передаваться от аборигена к аборигену через слюну, сперму, даже через рукопожатие, если таковое у них практикуется. И каждого дикаря они будут превращать в человека! Разве это не благородно, мой друг? - Глаза Редила заблестели. Казалось, ещё немного, и из них покатятся скупые мужские слёзы.
- Сколько же нам понадобится этих... э-э... бус? - Корус перестал сомневаться. Гусеницы заняли своё обычное положение и лишь слегка подрагивали.
- Давай посчитаем, что получится, если их будет, скажем, пять тысяч... - Редил потёр руки. Тонкие пальцы затрепетали.
Воздух сгустился и затвердел в форме небольшого октаэдра - Корус вызвал вычислитель. Редил продолжал разминать пальцы, словно готовясь к исполнению сложной партитуры, пока напарник пичкал вычислитель данными, обрамлял их вводными, расчленял условиями, шинковал циклами и формовал процедурами.
- Год, - оторвался, наконец, Корус от вычислителя. - Почти год, плюс-минус месяц.
- Прекрасно! - пальцы Редила сыграли в воздухе долгожданную мелодию, слышимую только им. - Для полной гарантии мы подождём два года. В случае неудачи у нас как раз останется время для возвращения и сдачи лицензии. Но я уверен, что это нам не потребуется. Да, и вот ещё что! - Редил понюхал зачем-то пивную банку. - Надо не просто превратить аборигенов в людей, надо сделать так, чтобы они нас любили. Обожали! Чтобы они согласились на колонизацию с радостью. Зачем нам лишние проблемы?
* * * * *
Посылок было пять. В каждой - по тысяче бус. Можно было бы сделать и больше, но дублирование сжирало очень много драгоценной энергии. Да и зачем больше, когда и этого хватало за глаза!
Пять беспилотных зондов, подобно хищным торпедам, вылетели из «Счастливчика» и нырнули в атмосферу, прочертив ее бурыми рыхлыми лентами.
Единственный материк планеты жёлто-зеленой пятиконечной кляксой купался в теплом, тёмно-синем океане. К каждому из пяти «отростков» этой кляксы и направились зонды, красиво разойдясь звездой в стратосфере.
Старый пастух Тохун мирно дремал, свесив хобот до самой земли. Запах трав и цветов делал его сон сладким и спокойным. Тохуну не стоило беспокоиться о стаде - внучка Афана помогала деду. Для неё удовольствием было прыгать по бескрайнему лугу, так похожему на океан, о котором часто рассказывал дед. Овцы вели себя смирно, и не думая разбегаться. В основном, сытые и ленивые, они лежали в густой траве, изредка её пощипывая, иногда, столь же лениво и неспешно поднимались, делали пару десятков шагов и снова ложились. Чтобы немножко развлечься, Афана порой специально пугала овец, прыгая в их сторону и трубя хоботом. Не очень громко, впрочем, чтобы не разбудить деда. Овцы пугались, но тоже лениво, словно делая одолжение Афане. Не подскакивали, а медленно вставали и, грузно покачивая жирными телесами, трусили в сторонку, где шагов через десять снова падали в траву.
Афане становилось скучно. Она собралась уже разбудить деда, когда услышала тихий свист, идущий, казалось, с самого неба. Афана замотала глазами и шире расправила перепонки ушей. Свист нарастал, превращаясь в рокочущий гул камнепада. Афана увидела, как белая полоса вырастает на ярко-синем небосводе. И направлялась эта полоса прямо к ней! Афана вобрала глаза в складки кожи и рухнула на траву, выставив к небу клешни.