Он посмотрел на фотографию человека в цилиндре и фраке. И только теперь Гамаш заметил человека в толпе, на некотором расстоянии впереди, спешащего, но оглядывающегося назад. Воплощение зарождающегося страха.
А сборщик долгов во фраке шел следом. С неподвижным, бесстрастным лицом. Безжалостным.
Толпа расступалась, пропуская его.
– Он заставляет людей платить долги, угрожая позором, – сказал Матео. – На самом деле это выглядит ужасно. Поначалу кажется комичным, но потом мороз по коже. Недавно в Мадриде я сидел в ресторане с родителями. Приятный ресторан. Льняные скатерти, столовое серебро. Приглушенные тона. В таком месте удобно обделывать тайные делишки. А перед рестораном стоял кобрадор. Его пытались прогнать сначала метрдотель, потом владелец ресторана. Даже толкали его. Но он не сдвинулся с места. Стоял со своим портфелем. Смотрел в окно.
– Вы поняли, на кого он смотрел? – спросила Рейн-Мари.
– Поначалу – нет, но тот человек выдал себя. Заволновался, разозлился. Вышел наружу и стал орать на него. Но кобрадор никак не реагировал. А когда человек покинул ресторан, тот безмолвно пошел следом. Не могу вам точно сказать почему, но это наводит ужас. Я почти посочувствовал тому типу.
– Не надо им сочувствовать, – сказала Леа. – Они заслужили то, что получают. К услугам кобрадора прибегают только в самых крайних случаях. Человек должен совершить что-то из ряда вон, чтобы на него напустили кобрадора.
– И любой может его нанять? – спросила Мирна. – В смысле, откуда известно, что существует долг? Может, наниматель просто хочет унизить кого-то.
– Компания проверяет, – ответил Матео. – Какие-то злоупотребления, несомненно, есть, но по большей части, если вас преследует кобрадор, для этого есть веская причина.
– Арман? – спросила Рейн-Мари.
Он покачал головой, прищурившись:
– Это похоже на самоуправство. Брать правосудие в свои руки. Осуждать кого-то.
– Но тут нет насилия, – сказала Леа.
– О, насилие есть, – возразил Гамаш и ткнул пальцем в испуганное лицо на фотографии. – Пусть и не физическое.
Матео кивнул:
– Дело в том, что действует это очень эффективно. Люди почти всегда отдают долг, причем быстро. И нужно учитывать, что преследуются не невинные люди. Это ведь не первичное действие, а реакция. Люди обращаются к кобрадору, когда все другие средства исчерпаны.
– И что же? – спросил Гамаш, глядя на Матео. – Вы хотите пригласить в Квебек кобрадора? И хотите узнать у меня, будет ли это законно?
Матео и Леа уставились на Гамаша, потом Матео рассмеялся:
– Да нет, конечно. Просто мы с Леа подумали, что вот это, – он показал в окно, – сборщик долгов.
– Коллектор? – переспросил Гамаш и ощутил легкий трепет. Словно слабая дрожь перед землетрясением.
Леа, широко раскрыв глаза, быстро переводила взгляд с Армана на Рейн-Мари, с Рейн-Мари на Мирну и снова на Гамаша. Искала в них хоть малейший намек на оживление. Или на согласие. Или на что угодно. Но их лица были почти совершенно непроницаемы. Такие же невыразительные, как и у существа на лугу.
Арман откинулся на спинку кресла и открыл рот, но снова закрыл его, а Рейн-Мари повернулась и посмотрела на Мирну.
Наконец Арман наклонился к Матео, который в свою очередь подался к нему.
– Вы понимаете, что это… – Арман кивнул в сторону деревенского луга, – ничуть не похоже на фигуры на фотографиях.
– Понимаю, – сказал Матео. – Но когда я собирал материалы для статьи в Испании, до меня дошли слухи кое о чем другом. Более старом, уходящем в столетия назад. – Он тоже взглянул в окно и сразу отвернулся, словно смотреть на это существо слишком долго было ошибкой. – О предшественнике современного кобрадора. Я слышал разговоры, будто это существо все еще живо, обитает в отдаленных деревнях. В горах. Однако я не смог найти ни его, ни кого-нибудь, кто его нанимал.
– И этот древний кобрадор другой? – спросила Рейн-Мари.
– Он тоже коллектор, но взыскивает другие долги.
– Другие по величине долга? – уточнил Гамаш.
– По типу долга. Один долг – финансовый, часто губительный, – сказал Матео, глядя на фотографию в газете.
– Другой долг – нравственный, – сказала Леа.
Матео кивнул:
– Пожилой мужчина, с которым я говорил в деревне у Гранады, видел одного такого, но только однажды, еще мальчишкой, и издалека. Кобрадор шел за старухой. Они исчезли за углом, и больше он его никогда не видел. Под запись он говорить не захотел, но показал мне вот это.