Смит не шелохнулся, стоя рядом с Лоренцом на трапе.
— Чего вы ждете? — проговорил Лоренц, поворачиваясь к драгунам на крыше числом около десятка. — Немедленно убейте этих преступников.
— Капитан Смит, — воскликнула мисс Темпл, — вы уже помогали нам прежде!
— Что?
Лоренц повернулся к Смиту, а капитан, не раздумывая, выкинул вперед руку и столкнул доктора Лоренца с трапа — тот с громким стуком свалился на усеянную захрустевшим гравием крышу.
Чань сразу же убрал ножи и рывком высвободил мисс Темпл. Драгуны отпрыгнули в стороны и выхватили сабли, поглядывая на своего командира — они не знали, что им делать дальше. Смит спустился по трапу на крышу, держа руку на эфесе сабли.
— Думаю, это было неизбежно, — сказал он.
Доктор Свенсон громко вскрикнул, когда дверь дернули, проверяя, насколько крепко он держит ее. Свенсон сдержал напор, но взволнованно посмотрел на Чаня, который повернулся к Смиту. Тот посмотрел на верх трапа, где стояли два макленбуржца — они с недоуменным видом наблюдали за происходящим. Увидев, что они не собираются атаковать, Смит отдал приказ своим людям:
— Сабли наголо!
Все драгуны Четвертого полка как один обнажили свои сабли, Свенсон отпустил дверь и отпрыгнул к мисс Темпл и Чаню.
Дверь распахнулась, и из нее появился Франсис Ксонк с кинжалом в руке. Он вышел на крышу и остановился, увидев обнаженные сабли драгун и свободно стоящие фигуры его врагов.
— В чем дело, капитан Смит? — пробормотал он. — Что случилось?
Смит сделал шаг вперед, так и не вытащив свою саблю.
— Кто там еще с вами? — крикнул он. — Пусть выходят.
— С удовольствием. — Ксонк улыбнулся.
Он отошел в сторону, пропуская других заговорщиков — графиню, графа, Граббе, за ними — принца, Роджера Баскомба (державшего под мышкой блокноты), а следом Лидию Вандаарифф на нетвердых ногах, которую поддерживала Каролина Стерн. Следом за Каролиной шли шестеро их пособников в черных одеяниях, тащивших тяжелый сундук, двое, замыкавшие шествие, вели Элоизу Дуджонг. Мисс Темпл с облегчением вздохнула — она ведь была уверена, что выстрелом, который они слышали, с Элоизой было покончено. Когда вся эта группа вышла из дверей, драгуны подались назад, оставив строго определенное расстояние между сторонами. Ксонк бросил взгляд на мисс Темпл, потом вышел на это нейтральное пространство, разделявшее их, и обратился к Смиту:
— Мне бы не хотелось повторяться… но что случилось?
— Это больше не может продолжаться, — сказал Смит. Он кивнул на Элоизу и Лидию Вандаарифф. — Отпустите этих женщин.
— Что-что? — переспросил Ксонк, усмехаясь так, словно не верил услышанному, но в то же время находил такую вероятность довольно забавной.
— Освободите этих женщин.
— Дело в том, — сказал Ксонк, улыбаясь Лидии, — что эта женщина вовсе не хочет, чтобы ее отпускали. Отпусти ее, и она упадет. Она, как видите, неважно себя чувствует. Прошу прощения, вы получили приказ от вашего полковника?
— Полковник Аспич — предатель, — заявил Смит.
— Насколько я вижу, предатель здесь вы.
— Ваши глаза подводят вас. Вы — негодяй!
— Негодяй, которому известно все о долгах вашего семейства, капитан, — усмехнулся Ксонк, — семейства, целиком зависящего от вашего жалованья, до получения которого вы можете и не дожить. Такова цена за вероломство. Или это просто глупость?
— Если вы хотите умереть, мистер Ксонк, скажите еще одно слово.
Смит обнажил саблю и шагнул к Ксонку, который отступил назад. Теперь его натянутая улыбка излучала ненависть.
Мисс Темпл нащупала кинжал, но не вытащила его — атмосфера сгущалась. Заговорщики наверняка отступят перед Смитом и его людьми — как они могут надеяться противостоять профессиональным солдатам? Было ясно, что и капитан Смит придерживается того же мнения, потому что он не стал преследовать Ксонка, а лишь указал своей саблей на толпу, стоящую у дверей:
— Бросьте ваше оружие и возвращайтесь в дом. Мы здесь все уладим между собой.
— Этого не будет, — ответил Ксонк.
— Я не хочу кровопролития, но и не боюсь его, — сказал Смит, возвышая голос так, чтобы его слышали все из окружения Ксонка — в особенности женщины. — Бросайте ваше оружие и…
— Это и в самом деле невозможно, капитан, — вступил Гаральд Граббе. — Если мы через два дня не будем в Макленбурге, все наши труды пропадут даром. Я не знаю, что вам наговорила эта компания, — он сделал движение рукой в сторону мисс Темпл, Свенсона и Чаня, — но я могу вам сказать, что они беззастенчивые убийцы…
— Где Бленхейм? — резко оборвал его Смит.
— Вот именно! Отличный вопрос! — воскликнул Граббе. — Мистер Бленхейм был убит — и как раз этой молодой женщиной!
Он направил указующий перст на мисс Темпл, а она повернулась к Смиту, желая объясниться, но прежде чем она успела произнести хоть слово, капитан приложил два пальца к своему медному шлему, отдавая ей честь. Он снова повернулся к заместителю министра, чье обвинение явно не достигло желаемого эффекта.
— Значит, она избавила от этого труда меня — Бленхейм убил одного из моих людей, — ответил Смит, а потом рявкнул на них так, что мисс Темпл подпрыгнула на месте: — Бросайте оружие! И возвращайтесь в дом! Все ваши планы с этой минуты отменяются.
Звук выстрела гулко разнесся по открытому пространству крыши и произвел меньше шума, чем удар пули, которая попала в капитана Смита, сбив шлем с его головы — капитан рухнул на колени. Мисс Темпл повернулась и под трапом увидела доктора Лоренца с дымящимся пистолетом в руке. Не медля ни секунды, Ксонк прыгнул вперед и нанес удар ногой в челюсть Смиту, отчего тот распростерся ничком. Ксонк повернулся к стоявшим за ним людям и, сверля их полным ярости взглядом, громко выкрикнул:
— Убейте их!
Крыша превратилась в поле битвы. Лоренц выстрелил еще раз и свалил ближайшего к нему драгуна. Два макленбургских солдата бросились вниз по трапу, вытаскивая на ходу сабли и издавая хриплый боевой клич на немецком. Облаченные в черное приспешники заговорщиков бросились вперед, размахивая дубинками, некоторые палили направо-налево из пистолетов. Драгуны, ошеломленные поначалу нападением на их командира и захваченные врасплох, понемногу образовали оборону. В воздухе зловеще замелькали клинки, мисс Темпл услышала поблизости свист пуль. Она нащупала свой кинжал в то самое время, когда Чань схватил ее за плечо и подтолкнул к дирижаблю. Она сумела сохранить равновесие и повернулась — Чань отразил удар дубинки одним клинком, а другой глубоко вонзил в плечо нападавшего на него человека в черном.
Он повернулся к ней и прокричал:
— Рубите канаты!
Ну конечно же! Если ей удастся перерезать веревки, то летательный аппарат поднимется сам по себе и полетит без пассажиров через море, и тогда враги не смогут добраться до Макленбурга — что там за два дня, за две недели! Она бросилась к ближайшему швартовочному концу, опустилась на колени и принялась пилить его своим ножом. Канат был из толстой пеньки, черный, просмоленный, но лезвие было острым и скоро нити стали подаваться, надрез становился все шире, а подергивание дирижабля надрывало швартов еще больше. Она подняла глаза, отбросив кудряшки с глаз, и охнула при виде того, что творилось на крыше.
Чань сражался с одним из макленбуржцев, безуспешно пытаясь пробить оборону длинной сабли своими более короткими клинками. Лицо Ксонка было забрызгано кровью, он, вооружившись саблей, обменивался жестокими ударами с драгуном. Доктор Свенсон как сумасшедший размахивал пикой, не подпуская к себе нападавших. Потом взгляд мисс Темпл упал на графа… и мисс Пул. Драгун, дравшийся с Ксонком, вдруг оступился, и его рука с саблей внезапно обвисла, словно налилась тяжестью. Через мгновение сверкнул клинок Ксонка. И второй драгун упал на колени, и в этот момент его настигла пуля доктора Лоренца. Мисс Пул стояла в дверях, завернутая в плащ, и по указанию графа одного за другим обезвреживала драгун. Мисс Темпл, не переставая пилить канат, отчаянно закричала, взывая о помощи:
— Кардинал Чань! Кардинал Чань!
Чань не слышал ее — он продолжал не на жизнь, а на смерть сражаться с германским солдатом, его кашель был слышен даже сквозь царивший на крыше шум. Упал еще один драгун, сраженный Ксонком. Оставшиеся драгуны, увидев, что происходит, бросились в атаку на группу, стоящую у дверей, по пути сразив двух макленбургских солдат. В рядах заговорщиков началась паника — Граббе и Роджер отступили к Каролине и Элоизе, графиня закричала на Ксонка, принц и Лидия упали на колени и закрыли головы руками, граф выставил вперед мисс Пул, чтобы она остановила атаку. Драгуны — а их было человек шесть — зашатались на месте, как молодые деревца на ветру. Ксонк шагнул вперед и нанес ближайшему драгуну удар саблей по шее. Его ничто не могло остановить — мисс Темпл еще никогда не видела такой холодной ярости.