– Ты мне нравишься, Йенс, – сказал Исаак с кривой улыбкой.
– Ты мне тоже.
Пиво допили в молчании; вечер начинал дремать, а море – просыпаться. Пена на кромке волн, розовый туман вокруг трех скалистых островков поэтического севера.
Исаак заметил, что Стриндберг начал роман «На шхерах» в деревянном домике на острове. Хуртиг ответил, что понимает, почему, и предложил завтра поехать посмотреть.
– Если этот дом еще там. Или то, что от него осталось.
– Нет, я – в город. – Исаак поставил банку с пивом. – Надо поработать, прежде чем рвануть в Берлин.
Хуртиг подумал о прошлом визите Исаака в немецкую столицу. Он тогда вернулся домой полным новых идей. Будущие картины, грядущие выставки. Уехать из Швеции, из ограниченного мирка художников Эстермальма, где все всех знают, – это как вливание витаминов.
– Хочешь, чтобы я поехал с тобой?
– Да нет. Успеем повидаться до пятницы, до моего отъезда. Ты лучше отдыхай. Не так часто тебе удается вырваться из города.
– Первая свободная неделя после летнего праздника – нам тогда дали два дня.
– Отпуск на шхерах в конце октября. Довольствуйся тем, что имеешь.
– Скорее, тем, что дают. Хотя у меня совесть немного неспокойна, оттого что я сижу тут каждый вечер, пиво попиваю.
Исаак посмотрел на море.
– Не с чего твоей совести быть неспокойной, – сказал он и положил руку Хуртигу на плечо.
Ветки стучали по крыше.
– Остановись, мгновенье… Ты прекрасно.
Исполняющий обязанности комиссара полиции Йенс Хуртиг рассмеялся:
– Это что?
– Просто объяснение в любви. Из «Фауста» Гёте.
Ванья
Сёдермальм
В западной части современного Сёдермальма журналистов гнездится больше, чем где-либо в Швеции. Почти три процента населения профессионально пишут что-то.
Район к востоку от Гётгатан раньше назывался Кнугсёдер, а небезопасную западную часть прозвали Нивсёдер. Позднее, по мере того как район заселялся обеспеченными людьми и цены на жилье росли, название превратилось в более утонченное: Хуммернивсёдер.
Ванье Юрт скоро должно было исполниться шестнадцать; она жила в Нивсёдере с приемными родителями – Эдит и Полом.
Сегодня возвращение домой заняло у Ваньи несколько часов.
Три неудачные попытки заказать крепкое пиво в трех же кабаках Ванья компенсировала двумя банками легкого пива на баскетбольной площадке возле гимназии; потом Ванья направилась к банкомату на Катарина-Бангата – только ради того, чтобы обнаружить, что потеряла карту.
Она как раз собралась уходить, когда заметила того старика. Совсем одинокого, с роллатором, в темноте перед банкоматом.
Ванья увидела, как несколько сложенных пятисоток исчезают в бумажнике. Старик положил сумку для покупок в корзинку ходунков на колесах, после чего медленно обогнул угол и двинулся по Бундегатан.
Ванья последовала за ним. Когда она приблизилась к старику сзади, у нее зазвонил телефон; сигнал резко забренчал между каменных домов и по безлюдной улице.
Вот дерьмо, подумала она; старик остановился, обернулся и посмотрел на нее. Ванья не стала отвечать на звонок.
Вместо этого она решила воспользоваться случаем.
Пока телефон звонил, Ванья выхватила сумку из корзинки и бросилась бежать.
Причитания старика потонули в назойливых сигналах, стихших только после того, как Ванья завернула за ближайший угол.
Ванья припустила по Эстергётагатан – и увидела полицейскую машину.
В десяти метрах от себя. Над передними сиденьями – силуэты двух голов. Повернуть назад Ванья не могла. Бежать мимо машины тоже было невозможно; Ванья понадеялась, что полицейские не видели, как она на всех парах вылетает из-за угла.
Ванья замедлила шаг и, постаравшись принять беззаботный вид, пошла прямо на машину.
Вопли старика стихли. Может быть, ей повезет завернуть за угол до того, как он доберется до перекрестка.
Тут телефон зазвонил снова. Ванья быстро достала его из кармана и отключила звук.
И пошла дальше.
Еще несколько метров. Повернув налево, на другую улицу, она побежала. Осёгатан и назад, к Гётгатан.
Только у входа в метро на Медбургаплатсен она перешла на шаг.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ванья чувствовала себя такой живой.
Когда Мария позвонила в третий раз, Ванья сидела в вагоне метро, держа на коленях сумку старика. Она достала телефон, хотела ответить, но передумала.
Она просто не в состоянии отвечать. Иногда общение с Марией так утомляет.
Перед пересадкой на станции «Слюссен» Ванья обнаружила, что сумка, помимо бумажника с семью пятисотками, содержит таблетки от головной боли и потертый ежедневник.