Коротышка Фэнк тут же сообщил, что Гросс не знает.
– Возможно, кто-то потерял свой ключ и попросил дубликат – предположила Рут.
– Возможно, – с плохо скрытым сомнением согласился полицейский, – но Гросс, например, утверждает, что ключей не терял. А ведь двери открывает всегда он. У горничных и повара ключей нет. Может быть, этот ключ у вас?
– У меня только этот, – показала Рут, порывшись в сумке.
Вскоре ее отпустили, заставив еще раз коротко повторить обстоятельства смерти Джил. О Кристел на этот раз и не заикались.
Стивен в студии играл для Мэгги и Элис. Элис сидела, задумавшись; Мэгги смотрела в окно.
Рут поняла: она здесь лишняя. Поднявшись наверх, она машинально прошла в комнату для гостей рядом с кабинетом Брюля, совсем забыв, что ее собственная спальня уже открыта и убрана.
Теперь, когда в доме находятся полицейские, она в безопасности, но бесконечные беседы с полицией удовольствия не доставляли. Присев отдохнуть, она неожиданно услышала голоса из кабинета Брюля. Там была женщина, и она плакала.
А Брюль настаивал:
– Отдай их мне. Немедленно. И прекрати реветь!
– Я боюсь... Это убийство...
– Не будь дурой!
Судя по тону Брюля, он был взбешен. Такой голос Рут слышала лишь раз, когда медсестра забыла во время операции подключить кислородную трубку, и пациента спасти не удалось.
Видимо успокоившись, Брюль сказал:
– Ладно, не волнуйся. Но делай, как я говорю. Ничего опасного тут нет.
Дверь хлопнула и наступила тишина. Рут показалось, что в кабинете была горничная.
Зазвонил телефон. Брюль говорил про операцию. Дело предстояло сложное, нужен был донор и согласие семьи.
Рут кинулась на лестницу.
– Брюль!
Муж бросил на бегу:
– Срочная операция, Рут.
Ему подали пальто и он уехал.
А Рут вернулась в спальню. Глядя на кресло, в котором умерла Рут, она вновь вспомнила всю сцену. Вот появился Стивен, потом Брюль, потом Энди бросает пальто на кресло...
Она сидела долго. Из состояния задумчивости вывела ее горничная. Да, с Брюлем говорила именно она, – лицо распухло, глаза покраснели.
Девушка поинтересовалась, где мистер Гетрик.
– Его вызвали в клинику. Что тебе нужно?
– Когда он вернется?
– У него операция. Когда закончится, не знаю. А что у тебя с руками?
– Ничего...
– Покажи мне руки!
Девушка, плача, протянула их вперед.
На ладонях отчетливо проступили пятна и полосы зеленого цвета.
– Что это?
– Не знаю. Я помыла руки, и вот... Я не понимаю, что случилось, но помню, что у нее... – девушка в слезах вылетела из комнаты.
Рут ее задерживать не стала – поняла, что речь шла о Джил.
Потом в дверь постучали. Вошел Стивен.
Рут удивленно уставилась на его пальто и шляпу. Не совсем подходящий наряд для ее спальни.
– Бедная Рут, – сочувственно сказал он. – Твои хрустальные башмачки разбились вдребезги.
Хрустальные башмачки... Он уже говорил о них, когда она ждала Брюля...
– Тебе тяжело... Ты разрываешься между ними, – продолжал Стивен, сочувственно глядя на Рут.
– Ты все знаешь?
– Да, я знаю про Элис и Брюля. Но я люблю ее, и это навсегда...
– Стивен!
– Не жалей меня. Ты сама еще так молода! Знаешь, порой мне хотелось взбунтоваться, но потом я смирился. И сумел подавить в себе ненависть. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Стараюсь, Стивен.
– Но нет, ведь ты еще совсем ребенок... – он вдруг ее поцеловал и предложил: – Хочешь поехать с нами?
Рут отказалась и впоследствии не раз думала о том, могло ли это что-то изменить. Но вывод был неутешительный.
Сейчас она прислушивалась, как в холле Элис командовала Стивеном. Бедняга! Он все знал...
Едва они уехали, Гросс сообщил, что звонит Энди.
Рут сняла трубку в своей спальне.
Энди был немногословен, особенно услышав про зеленые пятна на руках прислуги.
– Откуда они?
Она не имела понятия.
Рут порадовал звонок, нарушивший тишину пустого дома. Ну и что, пусть полицейские прослушивают линию! Никаких тайн она не выдаст!
Потом Рут рассказала, что ее спрашивали про ключи.
– Какие ключи?
– Их интересовал запасной ключ, который когда-то заказала Кристел. Возможно, кто-то потерял свой ключ и не желает признаваться...
Рут едва не попросила Энди приехать. Так тоскливо и неуютно было одной в пустом огромном доме... Но поболтав немного о всяких пустяках, они распрощались.
Рут решила еще раз поговорить с горничной, попросила Гросса позвать девушку, но тот сказал, что позволил ей уйти пораньше.
16
Время тянулось бесконечно.
Гросс оставался внизу, отвечая на телефонные звонки.
Уже темнело, но Брюль все не возвращался.
У Рут все просто валилось из рук. Она сидела и думала о Стивене, Мэгги, и даже Элис. Ей чудилось, что в напоенной ароматом роз комнате витают призраки двух погибших здесь женщин. За ней словно следили всегда загадочная Кристел и маленькая Джил, ставшая жертвой в чужой игре.
Спустившись вниз, Рут обнаружила, что свет еще не зажигали. В библиотеке тоже было темно. Неожиданно она заметила тонкую полоску света из-под двери студии Стивена. Но вот и та исчезла.
Кто мог там быть? Ведь все уехали!
Рут поспешно миновала холл и вошла в студию. Там было темно; шторы на окнах задернуты. В камине багровели гаснущие угольки. Стояла такая тишина, что Рут слышала удары своего сердца. Нащупав выключатель, она включила свет.
Да, она была там не одна. На стульчике у рояля лежало тело горничной.
Минуты шли, Рут не могла понять, что происходит. Лист бумаги с нотами медленно сполз на клавиши, потом съехал на пол. Подняв его, Рут машинально заметила на нем красное пятно. Еще не осознав увиденного, она принялась разглядывать бумагу. И глаза ее сумели зафиксировать за это время удивительно много. Потом она расскажет все полиции.
Горничная лежала вниз лицом. Из глубокой раны на спине сочилась кровь. На ней было пальто и туфли на высоких каблуках, один свалился. Никакого оружия заметно не было. Рут все видела, но не понимала, что это значит. Знала она только одно: горничную убили, но кто мог это сделать, если в доме никого не было? И кто мог погасить свет, если горничная уже была мертва?
Поему упал лист бумаги? Значит, было открыто окно или дверь. Рут боялась двинуться с места. Как она выбежала из студии, Рут сама не помнила. Потом она звонила, искала Гросса. Но как миновала темную гостиную, сама не знала.
Видимо, Гросс вспомнил о полицейском. Она слышала, как он кого-то звал с улицы. Хлопнула входная дверь, в доме поднялась суматоха. На нее снова обрушился град вопросов.
Она еще не пришла в себя, когда вернулся Брюль. Узнав, что случилось, он сразу побежал искать жену.
Рут, вся дрожа, прижалась к мужу.
– Говорят, ты ее нашла.
– Да. Какой ужас!
– Кто мог это сделать?
– Не знаю. Кто-то потушил свет...
– Держись! Мне нужно к ним...
– Не оставляй меня одну, Брюль!
И тут она заметила у него на руке, возле ногтя, маленькое пятнышко засохшей крови, вспомнила о другом пятне и побледнела.
Заметив, как переменилось лицо жены, Брюль перехватил ее взгляд и посмотрел на свои пальцы.
– Перчатка лопнула во время операции. Я так спешил домой, что не отмыл как следует руки. Подожди меня здесь, я взгляну на тело.
Он вышел. Снова в доме начался обыск. На этот раз в убийстве никто не сомневался. Прежде полиция хоть как-то щадила Гетриков из-за их положения в обществе. Теперь все церемонии были отброшены. Свидетелей развели по комнатам и допрашивали только поодиночке.