…Потом Катя просыпается и нашаривает под подушкой носовой платок и вытирает злые слезы, которыми напоследок заплакал ее отец, и чувствует, как навсегда — выходит из нее последний гнев…
Тополиные Ангелы
…На последнем этаже двери лифта бесшумно растворились, и каталка плавно вырулила прямо в небо! Тома ахнула: длинный стеклянный переход завис над городом, соединяя два огромных корпуса больницы со странным названием «Тополиные Ангелы».
«Тополиный ангел», молоденькая медсестра в травяного цвета робе и с крошечной зеленой диадемкой в коротких рыжих кудряшках, спешно — через пятнадцать минут пересменка — толкала перед собой каталку с новенькой.
Тома лежала на спине, в зеленом махровом халате до пят, крепко, до белых костяшек, сцепив руки на животе. Она видела, как они въехали в отделение: вдоль бесконечной череды раздвижных дверей были высажены небольшие пятачки из травы, цветов и кустарников. В лицо дохнул сладкий ветерок. Мимо пролетела вишневая бабочка.
«Ну да. Что ж не предупредили — сачок бы захватила», ехидно подумала Тома.
Каталка остановилась у одной из дверей, на которой электронной строкой уже светились Томины имя и фамилия.
…Томе было всего двадцать, и это был ее первый «женский» опыт. Вот, собственно, и все, что нам позволено знать о Томе. Кроме того, что она была темноволосой, волосы прямые до плеч, зачесаны назад. Аккуратный носик, упрямый подбородок, нежная кожа, карие глаза с легким прищуром — явный признак еще не осознанной близорукости. Руки красивые, плавные и — в рыжих веснушках. И длинные ноги — тоже в веснушках. Тома любила сдобные булочки и была очень несовременна: она мечтала пополнеть, но у нее это никак не получалось.
…Босиком она прошлепала к комоду и с любопытством оглядела часы: два бронзовых ангела держали в маленьких пухлых ручках круглый эектронный циферблат, на котором зеленело время: 22.47. Потом Тома удивленно опустила голову, заметив, что подошвы ее босых ног ничуть не озябли — пол из синей керамической плитки был тёплым. Девушка пересекла комнату и присела на зеленую шелковую постель. Нашарила ногами пушистые шлепанцы. Резкая боль снова пронзила низ живота. Застонав, Тома сцепила руки на паху и свернулась эмбриончиком на кровати. Очень хотелось курить, но Тома знала, что правилами больницы это запрещено. «Ну почему?» проговорила вслух девушка. — «Как так можно? Потому что ведь, может, я даже завтра умру». Потрясенная сообщенной ею самой новостью, она затихла, вперившись взглядом в стеклянный прозрачный потолок. Прямо на нее летел летний дождь, и где-то над ним, словно тусклый пульсирующий прожектор, маячила луна. Весь город был там, внизу. «Тополиные Ангелы» — самое высокое здание в городе.