Меган (показывает). Он был там! Папочка, он на меня смотрел.
Джефф видит, что под окном действительно какая-то тень, которая похожа на мужчину, сидящего на стуле и смотрящего на них.
Джефф включает свет, и неожиданно оказывается, что человек на стуле — это всего лишь куча одежды.
Джефф. Видишь, ничего страшного, дорогая.
Меган. Папа, там был какой-то дядька. Он меня испугал.
Джефф (взъерошив волосы дочери). Тебе всего лишь приснился плохой сон. Моя большая девочка не боится маленького ночного кошмара, ведь правда?
Он относит ее на кровать, укладывает, накрывает одеялом. У Меган испуганный вид, она явно не хочет оставаться одна.
Джефф. Ты умеешь хранить секреты?
Девочка с самым серьезным видом кивает.
Джефф. Когда я был ребенком, мне часто снились страшные сны. И чудовища.
Меган (с широко раскрытыми глазами). Чудовища?
Джефф. В шкафу, под кроватью, повсюду. А потом папа открыл мне тайну. После этого я больше не боялся. (Шепчет ей на ухо.) Чудовище не сможет до тебя добраться, если ты спрячешься под одеяло!
Меган. Не сможет?
Джефф (торжественным, уверенным тоном). Таковы правила. Даже чудовищам приходится выполнять правила.
Меган натягивает одеяло и, хихикая, забирается под него с головой.
Джефф. Умница. (Поднимает одеяло, щекочет ее.) Но одеяло не сможет спасти тебя от папочки. Они пару минут весело играют, потом Джефф целует ее и снова накрывает одеялом. А теперь спи, слышишь меня?
Меган кивает. Джефф улыбается, идет к двери и оглядывается назад, прежде чем прикоснуться к выключателю.
В комнате, на кровати, спрятавшись под одеялом, лежит маленькая Меган, повсюду разбросаны игрушки. Он выключает свет.
Все то же самое, но и одновременно — причудливо, по-другому. Стены и крыша из соломы, пол земляной. Расстановка предметов в хижине отдаленно напоминает комнату Меган. За окном ближний костер освещает сцену (вместо уличного фонаря). В темном углу, где в комнате Меган лежало чучело, тело. Каждая игрушка, кубик и предмет из комнаты девочки имеют здесь своего двойника, который находится на том же месте: кастрюли и сковородки, тряпичная кукла, пистолет и тому подобное. Кровать — куча соломы, старое и рваное одеяло, под ним — детское тело. По ткани расползается темное пятно. Мы слышим потрясенный вскрик Джеффа. Картинка Вьетнама должна быть очень короткой, почти мгновенной. Затем Джефф снова включает свет.
Как прежде, все в порядке.
Растерян, смущен, смотрит несколько мгновений, качает головой.
Джефф снова выключает свет. На сей раз ничего не происходит. Он тихонько закрывает дверь, и мы следом за ним спускаемся вниз по лестнице.
Дениза в огромных очках просматривает раздел юридических новостей в газете. Она смотрит на Джеффа, и выражение его лица заставляет ее отложить газету в сторону.
Дениза. Что случилось? Ты такой бледный.
Джефф. Ничего… я подумал… глупости. Меган — истинная дочь своего отца. (Невесело смеется.) «Дядька» оказался стулом с одеждой.
Дениза. У нее твое воображение.
Джефф. А я все пытался понять, куда оно подевалось.
Дениза. Она в порядке?
Джефф садится, берет в руки пульт, снова включает фильм на начале монолога: «Смотри в небо…».
Джефф. Конечно.
Тусклый ночной свет. Девочка прячется под одеялом. Мы слышим ее ровное тихое дыхание. Камера сдвигается с едва слышным скрежетом инвалидного кресла, которое катится по деревянному полу.
На нее падает тень. Она не шевелится, даже когда появляется мужская рука, хватает ее одеяло за угол и с пугающей медлительностью стаскивает его.