Жуть.
Она почти слышала голос матери: «Милая, это оттого что ты в незнакомом месте. Все уладится. Тебе просто нужно постараться».
Мама всегда так говорила, и Клэр всеми силами старалась скрыть, как ей сложно следовать этому совету.
Что ж. Делать нечего, нужно попытаться вернуть свои вещи.
Клэр сглотнула еще пару раз, вытерла слезы, и подтянула рюкзак на плече. На несколько секунд ее взгляд остановился на мокрой паре нижнего белья и носке зажатых в правой руке, потом она поспешно расстегнула передний карман рюкзака и запихнула их туда. Боже, если она будет разгуливать с ними в руках, это убьет даже жалкие остатки ее репутации.
— Ну-ну, — прозвучал вульгарный самодовольный голос из двери напротив ступенек, — смотрите-ка кто у нас здесь. Мусорная ныряльщица.
Клэр застыла, с одной рукой на ржавом железе перил. Что-то говорило ей, что надо бежать, почему-то она всегда выполняла вторую часть из девиза «дерись или убегай», вычитанного из книжек. Как же она устала убегать!..
Клэр медленно обернулась, когда Моника Моррелл выступила из спальни — не своей, значит она снова взломала замок Эрики. Нынешние приятельницы Моники — Дженифер и Джина — встали в шеренгу, заняв позиции с флангов. Солдаты в сланцах, джинсах с заниженной талией и французским маникюром.
Моника приняла эффектную позу. В этом она хороша, вынужденно признала Клэр. У Моники были струящиеся блестящие черные волосы, большие голубые глаза, подчеркнутые только тушью и прямой линией подводки и рост почти шесть футов. Идеальная кожа. Овал лица, как у модели. Выступающие скулы и пухлые губы. И если говорить о модельных формах, то это была модель из каталога Секрет Виктории, — плавные изгибы без острых углов.
Она была богатой, она была красивой, и, насколько могла сказать Клэр, ни на толику не становилась счастливей от этого. Что ее радовало, что заставляло сиять ее большие голубые глаза, так это намерение еще немного помучить Клэр.
— Разве ты не должна быть сейчас в седьмом классе? — спросила Моника. — Или, по крайней мере закончить седьмой класс?
— Наверно она ищет одежду, которую тут раскидала, — выпалила Джина, и рассмеялась. Дженифер засмеялась вместе с ней. Как Клэр ненавидела их, ненавидела их хорошенькие накрашенные глазки, которые загорелись от предвкушения смешать ее с дерьмом. — Неряха!
— Одежду? — Моника сложила руки в притворной задумчивости. — Ты имеешь в виду то тряпье, которые мы выбросили? То, что она свалила в кучу в машинку?
— Да, то самое.
— Я бы не надела это даже для того, чтобы позаниматься на тренажере.
— Я в этом даже мужской туалет не стала бы выскребать, — сболтнула Дженифер.
Моника обернулась и раздраженно толкнула ее:
— Да, ты уже все знаешь про мужской туалет, не так ли? Не ты ли была там со Стивеном Гиллеспи в девятом классе? — Она произвела сосущие звуки, и они снова рассмеялись, хотя Дженифер выглядела сконфуженной. Клэр почувствовала, что ее щеки вспыхнули, хотя, это оскорбление, для разнообразия, было направлено не на нее. — Господи, Джен, Стив Гиллеспи? Держи рот закрытым, раз не можешь придумать ничего, что не заденет тебя саму.
Дженифер, конечно же, обратила свой гнев на безопасную цель. Клэр. Она напала спереди и толкнула Клэр на шаг ближе к лестнице.
— Иди и возьми уже свою одежду! Я устала смотреть на твою бледную кожу…
— Да, в средней школе, видимо плохо с солнечным светом? — закатила глаза Джина.
— Поосторожней, — осадила Моника, что было странно, потому что у них у всех был лучший загар, какой только можно получить за деньги.
Клэр покачнулась, чтобы удержать равновесие. Ей помешал тяжелый рюкзак и она схватилась за перила. Джен снова напала и больно шлепнула Клэр основанием ладони в ключицу.
— Перестань! — вскрикнула Клэр, и отбила руку Джен. Сильно.
Во второй раз повисла напряженная тишина, а потом Моника сказала, очень спокойно:
— Ты только что ударила мою подругу, маленькая глупая сучка? Где, по-твоему, ты находишься, что бы такое вытворять?
И она выступила вперед и ударила Клэр по лицу так сильно, что пошла кровь, из глаз Клэр посыпались искры, щека покраснела и горела.
И тут Клэр отпустила перила и ударила Монику в ответ, прямо по ее полным губам. И всего на одну сжатую, раскаленную добела секунду она почувствовала себя по-настоящему хорошо. Но потом Моника зашипела, как ошпаренная кошка, и у Клэр успела мелькнуть только одна мысль: «Вот блин, пожалуй, мне не стоило этого делать».
Она не увидела приближения кулака. Даже не почувствовала удара, только пустоту и замешательство, но потом вес рюкзака на плече потянул ее в сторону и она пошатнулась.
Она почти устояла, но вдруг Джина потянулась со злобным оскалом и слегка толкнула. Теперь от падения Клэр удерживал лишь воздух. И он, как всегда, не справился со своей задачей. По пути вниз она пересчитала все ступеньки.
Пока она падала, рюкзак порвался и из него посыпались книги. На верху лестницы Моника и Моникетты смеялись, свистели и улюлюкали, но их жертва не видела этого, ее память запечатлела только отдельные стоп-кадры своего падения.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем она проскользила по низу и остановилась, ударившись головой об стенку со скверным, красноречивым звуком, а потом погрузилась во тьму.
Последним воспоминанием Клэр был голос Моники. Тихий злобный шепот: «Ночью. Ты получишь свое, чокнутая. Я об этом позабочусь».
Казалось, прошло всего несколько секунд, но когда она очнулась, кто-то стоял на коленях рядом с ней. Это была не Моника или кто-то из ее мафии с отполированными ноготками; это была Эрика, из комнаты возле лестницы. Эрика была бледной, напряженной и напуганной, и Клэр попыталась улыбнуться, потому что так обычно делают, если кто-то напуган. Ей не было больно. Однако это продолжалось не долго, до тех пор, пока она не пошевелилась. В тот же миг ее голова в области макушки запульсировала болью. На голове обнаружился сильно выступающий нарост. Крови не было. От прикосновения к голове боль усиливалась, но все же не до такой степени, чтобы орать «О боже, трещина в черепе!», по крайней мере, Клэр сильно на это надеялась.
— Как ты? — спросила Эрика, взмахнув руками, когда Клэр покачнулась. Пришлось усесться спиной к стене. Только тогда Клэр отважилась взглянуть вверх, на путь своего падения, потом вниз. Траектория полета впечатляла, а горизонт был чист: Моники не видать. Больше никто не спустился, чтобы посмотреть что случилось, большинство боялось попасть в беду, а всем остальным было просто параллельно.
— Да, — сказала она, и выдавила из себя неуверенный смешок. — Думаю, я легко отделалась.
— Тебе нужно сходить в коновальню? — Так в колледже называли университетскую клинику. — А, может, скорую вызвать или еще что-нибудь?
— Нет. Нет, я в порядке. — Сказала Клэр, сама сильно на это надеясь. Хотя все ее тело чертовски болело, казалось, что ничего не сломано. Девушка встала на ноги, вздрогнула от боли в лодыжке, подняла тетради, выпавшие из рюкзака. Эрика схватила пару и закинула их обратно, потом осторожно поднялась на несколько ступенек, чтобы собрать рассыпавшиеся учебники.
— Черт, Клэр, тебе правда нужно все это дерьмо? Сколько пар у тебя в день?