- Но сегодня нет парохода.
- Он нанял лодку.
В это время года, вскоре после окончания муссонов, происходила смена обычных течений, и воды у устья бухты на короткое время становились исключительно опасными. В эти недели хори становились единственными парусными судами, не боящимися выйти в бурлящие течения у побережья.
- Мин, - Савант поставил чайник у кресла короля и быстро вышел из комнаты.
Не считая короля и Саванта, дом был погружен в сон. Гардеробная, в которой спала Долли, находилась всего через пару дверей по коридору. Теперь Долли имела в своем полном распоряжении и основную комнату, потому что Первая принцесса редко поднималась наверх, предпочитая оставаться в сторожке с Савантом.
Открыв дверь Долли, Савант проскользнул внутрь. Она спала, лежа на той же узкой койке, которую использовала последние двадцать лет. Ее волосы ночью распустились и лежали веером на подушке. Во время сна ее кожа выглядела почти прозрачной, а лицо обладало безмятежной красотой храмовых скульптур. Стоя у кровати и наблюдая за медленным ритмом ее дыхания, Савант колебался.
Вчера, по пути в свою деревню в устье реки, Савант встретил пастуха, который возвращался со стороны Резиденции. Они немного поговорили о фикусе, о мэмсахиб администратора, о богатом принце из Бирмы и как тот был без ума от Долли.
Невозможно было представить Отрэм-хаус без Долли, невозможно представить, что ее больше не будет в Ратнагири. Но всё лучше, чем смотреть, как она растрачивает себя. Нет, он обязан сделать это для нее. Савант встал на колени рядом с постелью и поднял руку.
Долли была в мятом ночном сари. Белая ткань лежала как вуаль на ее тонких руках и ногах. Савант вспомнил то мгновение, когда они сидели на его провисшей кровати с накинутым на переплетенные ноги окровавленным ланготом. Он уже собирался разбудить Долли, но рука замерла в воздухе. Мысль о том, чтобы жить без Долли, это просто безумие! Савант начал отходить к двери, но потом снова остановился. Нет, он обязан сделать это для нее.
Внезапно она открыла глаза.
- Ты! - Долли села, скрестив руки на груди.
Савант приложил палец к губам.
- Тише. Все спят. Быстро. Одевайся.
- Зачем?
- Он уезжает. Твой мужчина.
Ее глаза расширились в смятении.
- Так скоро?
- Да.
- Но ведь сегодня нет парохода. И не думаю, что в это время года он сможет уехать.
- Он нанял хори.
- Но наверное уже поздно?
- Нет. Они не отплывут, пока не станет светлее. Быстро. Ты должна его остановить. Слишком многое пошло для тебя не так, Долли. Больше это не повторится. Пошли. Быстро.
- Как?
- Я запрягу двуколку и отвезу тебя к Мандви. Быстро.
К тому времени, как она оделась, двуколка уже стояла снаружи, готовая отправиться. Савант запряг самую быструю лошадь, серую кобылу. Он протянул руку, чтобы помочь Долли подняться, и щелкнул кончиком хлыста, над головой кобылы. Двуколка дернулась вперед, зацокав вниз по холму, мимо полицейских казарм, тюрьмы и здания администрации. На базаре Джинджинака за коляской с завываниями бросилась свора собак. Задолго до приближения к пристани они увидели, как на хори поднимают якорь и с помощью весел выводят его в бухту.
- Моханбхай!
Он щелкнул хлыстом.
- Я не могу быстрее, Долли.
Когда они добрались до пристани, лодка уже отошла на приличное расстояние, приближаясь к выходу из бухты.
- Беги, Долли, беги! - Савант спрыгнул и схватил кобылу под уздцы. - Беги! Беги!
Долли побежала по пристани, махая руками, вдалеке лодка пыталась развернуться носом к выходу их бухты, чтобы проскользнуть через отмели и течения. Ее корма яростно вздымалась, по мере того как лодка приближалась к бушующим водам открытого моря. Через несколько минут она выйдет из бухты. Долли снова махнула рукой, и лишь когда она уже почти сдалась, нос хори начал разворачиваться в противоположную от моря сторону. Сделав круг по бухте, тяжелая лодка вернулась к набережной, к краю пристани. Хори высоко сидел в воде, и Раджкумар легко преодолел дистанцию между лодкой и досками пристани.
Он подошел к Долли, попыхивая черутой.
- Да?
Она почувствовала, как вспыхнула, кровь прилила к лицу.
- Мистер Раха, - сказала она, тщательно выбирая слова. - Течения в это время года очень опасны, а гостиница при почтовой станции забронирована на неделю. Нет смысла уезжать так поспешно.
- Но это ведь вы сказали...
- Да, но иногда есть разница между тем, что человек говорит, и тем, что он на самом деле думает.
Раджкумар очень медленно вытащил изо рта черуту, будто был оглушен и не верил своим ушам, а потом засмеялся и бросил ее высоко в воздух. Они смотрели на полет черуты, стоя рядом и смеясь, наблюдая, как она делает кувырок. Внезапно горящий кончик распался с дождем искр, словно на небесах устроили фейерверк.
Администратор выглядел довольным, когда Ума сообщила ему о том, что Раджкумар и Долли поженятся.
- Великолепно! - сказал он. - Великолепно!
Ума объяснила, что Долли хочет провести скромную церемонию, она была уверена, что королева сделает всё возможное, чтобы помешать свадьбе, если о ней узнает.
На этой радостной волне администратор внес несколько предложений. Почему бы не провести свадьбу в Резиденции? Он лично выдаст лицензию и сам проведет церемонию. А потом можно подать шампанское, только для них четверых. Ума должна убедиться, что сохранит последнюю партию бомбейского льда... В его голосе было столько энтузиазма, что Ума не могла сдержаться от чувства, что ее муж получает удовольствие от перспективы проводов Долли.
Назначенный день настал, и Ума сделала две гирлянды из бархатцев и жасмина. Она собственными руками сплела их из растущих в саду цветов. В конце гражданской церемонии в "полевой конторе" администратора Долли и Раджкумар одели друг на друга гирлянды, улыбаясь как дети.
Пара планировала провести брачную ночь в гостинице при почтовой станции, где остановился Раджкумар. С помощью Первой и Второй принцесс Долли тайком вытащила из Отрэм-хауса кое-какие вещи и узелок с одеждой. Первая принцесса дала ей сережки, а Вторая - нефритовый браслет. Они были счастливы за нее и уверены, что другие сестры тоже. Но пока, чтобы хранить новости в секрете, двум младшим принцессам ничего не сказали. Позже, когда всё будет подписано и скреплено печатью, Долли могла бы вернуться в Отрэм-хаус с новым мужем, чтобы отдать дань уважения.
Всё шло по плану, пока Долли и Раджкумару не пришло время поставить свои подписи. Ума была единственной возможной свидетельницей, а слуг Долли просить отказалась. Но тогда чудесным образом появилась в своем гаари миссис Камбатта, фотограф из Бомбея, вместе с кофрами и камерой. Раджкумар выбежал из дома, чтобы затащить ее внутрь. Она охотно согласилась стать свидетельницей, а потом все вышли в сад. Администратор попросил принести шампанское. С моря дул легкий бриз, а свет был мягким и золотистым.
Камера миссис Камбатты была превосходного качества: квадратный аппарат компании "Графлекс" 1901 года выпуска с однолинзовым отражателем, соединительным мехом и козырьком. Она была снабжена широкоугольным объективом компании "Глоуб", который прекрасно показал себя при съемке панорам. До того, как использовать первую пластину, миссис Камбатта потратила полчаса, работая с актинографическим экспонометром "Хантера и Дриффилда", рассматривая деления линейки и подкручивая калибровочный цилиндр в соответствии с текущим временем и широтой. Затем, поднятой рукой дав сигнал готовности, она быстро экспонировала несколько пластин, отходя от камеры, чтобы взглянуть на группу, прежде чем нажать на кнопку затвора Гери.
В сумерках Раджкумар и Долли собрали вещи. Ума одолжила им гаари Канходжи. По пути к гостинице Долли изменила решение.
- Давай поедем в Отрэм-хаус прямо сейчас, - сказала она Раджкумару. - поговорим с королевой, покончим с этим.
К тому времени, как они добрались, уже стемнело. В комнате короля горела лампа, а другая - в сторожке Саванта. Долли подумала, что принцессы внизу, сидят вокруг единственной лампы, чтобы сэкономить масло. Как они удивятся!