Долли читала письмо в постели. Она пила предписанное акушеркой едкое варево и пыталась отдохнуть. Несколько недель назад она начала подозревать, что беременна, и предчувствия впоследствии подтвердились. В результате ей предписали соблюдать постельный режим, принимать множество медицинских настоек и отдыхать. Но в таком шумном и суетливом доме отдохнуть удавалось не так-то легко. Даже когда она читала письмо Умы, ее несколько раз прервали - в комнату ворвались повар, У Ба Кьяу и бригадир каменщиков, чтобы спросить указания. Между попытками сообразить, что приготовить на обед и сколько денег дать У Ба Кьяу для посещения родного дома, Долли пыталась думать об Уме, наслаждающейся в Европе свободой гулять в одиночестве. Долли интуитивно поняла, почему Ума находила в этом такое удовольствие, хотя сама никогда не заботилась о подобных вещах. В ее мыслях не было места ни для чего, кроме бедной на события будничной жизни. Ей вдруг пришло в голову, что она редко думала о свободе или подобного рода вещах.
Когда она взяла ручку, чтобы написать Уме ответ, Долли не могла ничего придумать, невозможно было передать будничное удовлетворение, которое она получала от жизни. Она попыталась написать о том, что в прошлую среду заехала ее подруга До Ти, и они направились посмотреть на новую мебель в "Роу и Ко", еще она могла бы описать последнее посещение ипподрома Кьяикасан и как Раджкумар выиграл почти тысячу рупий и шутил, что купит пони. Но ни одно из этих событий, казалось, не стоило того, чтобы перенести его на бумагу, уж точно не в ответ на те важные вещи, которые высказала Ума. Долли могла бы написать о беременности, о счастье Раджкумара, и как они сразу же стали придумывать имена (родится мальчик, конечно же). Но в этом она была суеверна, ни Долли, ни Раджкумар еще никому не рассказали и не будут говорить, пока возможно. Она не хотела писать об этом и Уме, чтобы не выглядело так, будто она выставляет перед подругой свою семейную жизнь напоказ, подчеркивая бездетность Умы.
Прошло два месяца без каких-либо новых сообщений от Умы. Пока шли дни, Долли всё больше и больше мучилась бессонницей. От резких болей в животе по ночам она скрючивалась в постели. Она переехала в отдельную комнату, чтобы не беспокоить Раджкумара. Акушерка сказала, что всё идет совершенно нормально, но не убедила Долли, которая всё больше была уверена, что что-то не так. А однажды ночью уже привычные боли внезапно перешли в конвульсии, от которых задрожала вся нижняя половина тела. Долли поняла, что теряет ребенка, и позвала Раджкумара. Он поднял на ноги прислугу и послал людей во всех направлениях, чтобы привести докторов, сиделок и акушерок. Но было слишком поздно, с Долли был только Раджкумар, когда она родила мертвого ребенка.
Долли еще поправлялась, когда пришло следующее письмо от Умы. На нем был лондонский адрес, а начиналось оно с извинений и последующих упреков. Ума писала, что ее огорчает мысль о том, что они не переписывались несколько месяцев. Она была очень занята в Лондоне, объяснила Ума. Миссис Датт помогла найти жилье в пансионе пожилой леди, миссионерки, которая провела большую часть жизни в Индии. Таким образом, Ума не испытывала недостатка в компании. Вскоре после ее приезда к ней начали приходить люди, главным образом прежние друзья и коллеги администратора, в основном англичане. Некоторые знали ее покойного мужа по Кембриджу, а другие работали с ним в Индии. Они были очень любезны, показали ей город и водили на разного рода мероприятия, которые любил посещать администратор - концерты, спектакли, лекции в Королевской академии. Через некоторое время Ума чувствовала себя так, словно администратор снова рядом, она слышала его голос, описывающий Друри-лейн или Ковент-Гарден, указывая на их особенности, объясняющий ей, что сделано с хорошим вкусом, а что нет.
К счастью, она также не теряла связь с подругой по пароходу, миссис Датт. Оказалось, что та знает всех живущих в Лондоне индийцев, или почти всех. С ее помощью Ума повстречала многих интересных людей, а в особенности леди по имени мадам Кама. Она была из бомбейских парсов [27] и на первый взгляд казалась больше европейкой, чем индианкой - одеждой, манерами и внешностью. Но Ума никогда не знала человека, который говорил бы столь правдиво и прямо о проблемах Индии. Она была достаточно любезна, чтобы ввести Уму в свой круг. Ума никогда не встречалась с подобными людьми, такими интересными и такими идеалистами, мужчинами и женщинами, чьи мысли и чувства были так ей близки. Благодаря этим людям Ума начала понимать, что женщина вроде нее может внести из-за границы значительный вклад в индийскую борьбу.
Мадам Кама в последнее время постоянно побуждала Уму посетить Соединенные Штаты. Там у нее были друзья среди ирландцев Нью-Йорка, многие из которых сочувствовали делу освобождения Индии. Она решила, что для Умы важно встретиться с этими людьми, что ей может понравиться там жить. Ума вполне серьезно обдумывала предложение. В одном она точно была уверена: она не останется в Англии надолго. В Лондоне ее преследовала мысль, что весь город сговорился напоминать ей о покойном муже.
Истощенная усилиями, которые понадобились для чтения письма, Долли бросила его на ночной столик. Позже, когда вернулся домой Раджкумар, он увидел там письмо и подобрал его.
- От Умы?
- Да.
- Что она пишет?
- Прочти.
Раджкумар разгладил страницу и медленно прочитал письмо, ведя по плотно написанным буквам указательным пальцем, когда чего-то не понимал, он просил помощи Долли. Под конец Раджкумар сложил страницы и положил их обратно на ночной столик.
- Она говорит, что собирается в Нью-Йорк.
- Да.
- Там живет Мэтью.
- Да. Я забыла.
- Пошли ей его адрес. Если она поедет туда, Мэтью поможет ей устроиться.
- Верно.
- А если напишешь, то можешь также добавить, что Сая Джон беспокоится о Мэтью. Он просил его вернуться домой, но Мэтью не ответил. Саяджи не может понять, почему он не возвращается. Может, Ума разрешит эту загадку.
Долли кивнула.
- Хорошо, - сказала она. - Ты дал мне тему, о которой я могу написать.
Она потратила целую неделю на составление письма, по одному абзацу за один присест. Долли не упомянула а своем состоянии. Раз она не писала о беременности, то неуместно было и говорить о выкидыше. Она писала в основном о Сае Джоне и Раджкумаре и направила письмо на лондонский адрес Умы.
Но к тому времени, как Долли получила ответ, Ума пересекла Атлантику и находилась в Нью-Йорке уже несколько недель. Она снова извинялась за то, что не написала раньше - произошло так много событий, что она не знала, с чего начать. Нью-Йорк оказался именно таким, как она ожидала - чем-то вроде убежища для таких, как она, разве что укрытие, которое он предоставлял, отнюдь не было мирным, как раз наоборот. В этом месте можно было потеряться в толкучке. Ума решила остаться здесь на некоторое время, уже на пути сюда она поняла, что это место придется ей по вкусу, потому что многие другие пассажиры оказались такими же уставшими от европейского ханжества людьми, как и она сама.
Но Ума также должна была сообщить нечто важное относительно того, о чем написала ей Долли. Она встретилась с Мэтью Мартинсом вскоре после приезда в Америку, он пришел на встречу с ней в сообщество Рамакришны на Манхэттене, где она временно остановилась. Он оказался совсем не таким, как она ожидала, человеком очень привлекательной наружности и атлетического сложения, очень слабо напоминающим отца, с манерами современного горожанина. Ума быстро обнаружила, что его страстью являются автомобили, было весьма поучительно ходить с ним по улицам, потому что он показывал по сторонам и объявлял, словно чародей:
- Вот это новый Хаттон 1908 года... Это Бистон-Хамбер... А там Гаггенау...
Что же до его таинственного нежелания покидать Нью-Йорк, то эта загадка быстро разрешилась. Оказалось, что у него есть американская невеста, девушка по имени Эльза Хоффман. Он представил Эльзу Уме, и подруга Мэтью показалась ей очень привлекательной, ее манеры были по-американски естественными, а внешность также приятной, с мягким лицом в форме сердца и длинными черными волосами. Они с Эльзой быстро подружились, и однажды Эльза призналась, что тайно обручилась с Мэтью. Она не сказала родным, потому что знала, что они это не одобрят, и боялась, что ее куда-нибудь отошлют. Сам Мэтью тоже не был уверен, как на это посмотрит отец, потому что Эльза была иностранкой и протестанткой. Ума поняла, что лишь это мешало Мэтью вернуться. Если бы только Сая Джон намекнул Мэтью, что ему нечего бояться на этот счет, это быстро бы изменило его намерение остаться в Америке.
27
Парсы - этноконфессиональная группа последователей зороастризма в Южной Азии (Индии и Пакистане), имеющая иранское происхождение.