Впервые в жизни потеряв доступ к своему бИту Жак не мог получить точные цифры – сколько заключённых погибло, не дожив до конца тюремного срока? А сколько было случаев, когда умирали все семеро? И сколько подобных смертей случилось в первые же часы после того, как их сбрасывали с корабля?
Они все думали об этом. Одиннадцать лет в среде, по враждебности превосходящей все мыслимые пределы, в полной зависимости от собственных ресурсов, без малейшей надежды на помощь. Тюрьма из камня, отгороженная от остального человечества миллионами миль вакуума по всем направлениям. Одиннадцать лет! Их единственным спасением было выдержать весь одиннадцатилетний срок, молясь, чтобы гонгси к его исходу не забыла о своих узниках, была всё ещё в деле и имела достаточный стимул, чтобы прибыть за выдолбленным каменным шаром.
Жак в большей степени боялся не срока, а его завершения. Об этом, конечно, он никому не говорил.
– Ну-ка! Живо! – Давиде кричал, но его рот забился пылью, и слова звучали невнятно. – Найдите скруббер!
Теперь, когда светошест горел, тем, кого воздушные потоки всё ещё носили туда-сюда, удалось сориентироваться и погасить скорость, цепляясь за стены или направившись в узкий конец пещеры. Через несколько минут продолжали двигаться лишь части снаряжения, сброшенного «Маринатором». Хотя они кружились в облаках пыли и сталкивались со стенами, было нетрудно понять, что есть что: самый большой и увесистый предмет, прыгавший от стены к стене, был синтез-ячейкой; тюк с бурами оказался чуть поменьше размером – в нём было три агрегата, упакованных вместе, – и из-за своей неправильной формы, а также величины застрял в узкости. Но оставшиеся предметы – стволовидный скруббер, пакет со спорами и запечатанная коробка галет (марки «Лембас»[5]), такая маленькая, что и девочка спрятала бы её под платьицем, – продолжали носиться туда-сюда в клаустрофобически тесном пространстве.
Жак вытер лицо рукой, но из-за пыли на ладони чище оно не стало. Слева от него шарообразный Гордий застрял между стенами и принялся размахивать руками, от чего его жирная плоть колыхалась. Было адски холодно.
Справа от себя Жак видел оставшихся пятерых. Марит вскинул руку, когда скруббер пролетал мимо, поймал его и тут же упустил. Но не успел он попытаться ещё раз, как Луон оттолкнулся обеими ногами, перелетел через всю пещеру, раскинув руки, и поймал прибор.
– Эй! – прохрипел Марит. – Я же его почти сцапал!
В самом деле, прыжок Луона повлёк за собой неприятные последствия. Он почти сразу врезался в другую стену и не разбил себе череп лишь благодаря тому, что сумел изогнуть шею под немыслимым углом. Он неуклюже закувыркался. Скруббер понесло в другую сторону и Луон отчаянно забился, пытаясь уцепиться за что-нибудь. Наконец ему удалось сунуть ногу в какую-то выемку в скале и остановиться. Но он добился своего – получил скруббер.
– Слушайте меня! – крикнул он. – Слушайте меня внимательно! Следующие несколько часов самые опасные. Один неверный шаг, и мы все умрём. Мы не можем себе позволить ссориться.
– Включи этот чёртов скруббер, – сказал оскорблённый Марит. – Хватит проповедей!
5