— Нет! И тебе это должно быть известно. Какое заклятие наложил ты на эту штуковину? Лучшие чародеи даже дотронуться до него не смогли. Если бы это удалось, разве я торговал бы сейчас коврами?
— А почему бы нет?
— Честно говоря, деньги у меня завелись довольно скоро. Но появлялись все новые и новые чародеи, и я обращался к ним за помощью. Торговля коврами помогала мне раздобыть денег для оплаты чародеев. Наконец мне это надоело, я отказался от всяких попыток извлечь кинжал и решил лучше поберечь деньги. Зато я прославил твое искусство повсеместно!
— Благодарю, ты очень любезен, — вежливо поклонился Маг, однако глаза его буквально искрились от смеха.
Аран почувствовал, как ему неприятна эта веселость. Ему казалось, что Маг издевается над ним, и он решил побыстрее закончить беседу, задав последний вопрос:
— Я рад, что мы встретились, потому что у меня к тебе есть дело. Не мог бы ты мне что-нибудь сказать о чародее, которого зовут Холмотвор?
Лицо Мага окаменело.
— А что бы ты хотел узнать о нем?
— Правда ли, что его заклинания обладают какой-то исключительной силой?
Брови Мага удивленно поползли вверх.
— Видишь ли, мы пытаемся ограничить применение магии в Ринилдиссене. — поспешно сказал Аран. — Население города и его окрестностей пострадает, если здесь истощится Мана и умрет магия. Ведь тогда мы не сможем остановить наводнение, ураган, отразить нападение варваров.
— Да, да, конечно. Но все же признайся, стеклянный кинжал изменил твое отношение к магии?
— Это мое личное дело, Маг. Или ты хочешь прочесть мои сокровенные мысли?
— Извини, я не хотел тебя обидеть, продолжай.
— Надо сказать, от решения этого вопроса зависит не только благополучие Ринилдиссена. Если здесь исчезнет Мана, все морские тритоны вынуждены будут покинуть гавань. А здесь за доками — огромный город. И они управляют всеми портовыми устройствами, а все рыболовство…
— Понятно. Я полностью с тобой согласен, ты же знаешь, — хмыкнул Маг. — По крайней мере должен знать…
— Извини, я продолжу. Опасения эти небезосновательны. Тому уже десять лет, как не видно ни одного живого дракона в окрестностях Ринилдиссена. Но и задолго до этого они начали как-то странно меняться. А когда я только пришел сюда, на рынке еще стояли палатки драконов… Что ты делаешь? — прервал вдруг свой рассказ Аран.
Маг поставил свой кубок на поднос разносчика и потянул Арана за рукав.
— Я тебя очень прошу, пожалуйста, пойдем, пока я не потерял свой путь.
— Путь?!
— Я следую туманному предначертанию. Меня ждет неминуемая гибель, если я потеряю свой путь, а может, если не потеряю… Да, так в чем же твоя беда?
— Вот в этом, — и Аран указал на фруктовые прилавки.
Тролль внешне походил на большую человекообразную обезьяну: большая обезьянья голова на почти человеческом теле, от макушки до пят покрыт густой вьющейся шерстью. Судя по величине, это существо принадлежало к женскому полу, но грудей у него не было. В почти человеческой руке тролль держал плетеную корзину с большой дыней. Блестящие карие глаза — внимательные человеческие глаза — глянули на Арана, потом существо вернулось к созерцанию дыни.
Вероятно, при виде тролля следовало испытать что-то похожее на почтение, ведь они были родоначальниками человечества, предшественниками давно вымершего «человека умелого». Множество окаменевших остатков троллей было обнаружено в пустынях Африки. Несколько веков назад чародеи сумели восстановить троллей с помощью магии.
— Я думаю, ты только что разрешил мои затруднения, — тихо сказал Маг; его веселость словно испарилась.
— Хорошо бы, — серьезно и искренне ответил Аран, — меня же интересует, сколько Маны поглощают тролли Холмотвора. Уровень ее в Ринилдиссене никогда не был очень высоким. Холмотвор, видно, использует очень сильные заклинания, чтобы сохранить жизнь троллям. Мне даже думать не хочется о том, чтобы покинуть Ринилдиссен, но если магия здесь исчезнет, у меня не останется другого выбора.
— Я и сам бы очень хотел узнать, что из себя представляют его заклинания. Давай-ка, расскажи мне о Холмотворе все, что тебе известно, все, что сможешь вспомнить.
— Некогда слуги-тролли были привычны в городе. Они обладали нечеловеческой силой, нечувствительны к боли и делали все работы по дому и в городе. Не будучи людьми, тролли могли работать в выходные и праздничные дни — им не нужен отдых. Кроме того, они никогда не воровали.
Но Ринилдиссен был старым городом, и Мана постепенно истощалась. В течение уже многих лет ни один тролль не приходил в город; уже у городских ворот они рассыпались в пыль. А потом явился Холмотвор с троллями, не рассыпающимися в городе. Жители платили ему большие деньги и оказывали почет и уважение.