В это утро Нед был уже в халате и домашних туфлях. Когда вошла Опаль, он сидел за столом у окна палаты и, завтракая, просматривал последний выпуск «Обсервера». Сложив газету и бросив ее рядом с подносом, он поднялся.
— Привет, малышка, — сказал он сердечно.
— Почему вы мне не позвонили, когда вернулись из Нью-Йорка? — строго спросила она. Опаль была бледна и оттого выглядела старше своих лет. Ее широко открытые голубые глаза потемнели от волнения. Держалась она прямо, но без натянутости. Не замечая стула, который Нед поставил рядом с ней, она настойчиво повторила: — Почему вы не позвонили?
Он снисходительно рассмеялся:
— А тебе идет это платье.
— Нед, я прошу вас, пожалуйста…
— Так-то лучше, — сказал он. — Я собирался зайти, но… Так много событий произошло, пока меня тут не было, и еще больше, когда я вернулся. А к тому времени, как я с ними разделался, мы не поладили с Шедом О'Рори, и вот я попал сюда, — он махнул рукой, — в больницу.
Его легкомысленный тон не помог. Опаль оставалась серьезной.
— Этого Диспейна повесят? — спросила она резко.
Он снова засмеялся:
— Если мы будем разговаривать в таком тоне, ничего у нас не получится.
Она нахмурилась и повторила, но уже не таким повелительным тоном:
— Его повесят?
— Не думаю, — ответил он, покачав головой. — Видимо, Тейлора все-таки убил не он.
Она, казалось, ничуть не удивилась.
— Вы знали об этом, когда просили меня… помочь… достать эту улику против него?
— Конечно, нет, малышка, — улыбнулся он укоризненно. — За кого ты меня принимаешь?
— Неправда, знали. — Ее голос был таким же холодным и презрительным, как и сузившиеся голубые глаза. — Вам нужно было получить свой долг, вот вы и заставили меня помочь вам… Чтобы шантажировать этого Диспейна.
— Думай как хочешь, — ответил он безразлично.
Она сделала шаг в сторону. Ее подбородок задрожал, но она овладела собой, и на ее лице снова появилось решительное и независимое выражение.
— А вы знаете, кто убил? — спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза.
Он медленно покачал головой.
— Отец?
Нед моргнул.
— Ты хочешь спросить, знает ли Поль, кто убил Тейлора?
Она топнула ногой и закричала:
— Я хочу знать, не отец ли его убил!
Нед закрыл ей рот рукой.
— Замолчи, — пробормотал он, быстро взглянув на закрытую дверь.
Она оттолкнула его руку и отступила назад.
— Так это он убил?
— Если ты уж так лихо соображаешь, — глухо сказал он злым голосом, — так хоть не ори. Держи свои идиотские домыслы при себе. Никому нет до них никакого дела. Нечего оповещать об этом весь город.
Потемневшие глаза Опаль широко раскрылись.
— Значит, это все-таки он, — уверенно произнесла она тихим, безжизненным голосом.
Нед резко наклонился и приблизил к ней искаженное злобной улыбкой лицо.
— Нет, моя радость, — сказал он, с трудом сдерживая бешенство. — Нет, он не убивал Тейлора.
Не двигаясь с места, все такая же суровая, она твердо спросила:
— Если убил не он не понимаю, какое значение имеет, что я говорю и как громко.
Уголки его губ насмешливо поползли вверх.
— Ты еще очень многого не понимаешь. И никогда не поймешь, если будешь себя так вести. — Он отошел от нее и сунул кулаки в карманы халата. Теперь уголки его губ опустились, лоб прорезали глубокие морщины, прищуренные глаза не отрывались от пола. — Кто внушил тебе эту нелепую мысль?
— И вовсе не нелепую, вы сами это прекрасно знаете.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Откуда ты это взяла?
— Ниоткуда, — она тоже пожала плечами. — Я… я сама поняла вдруг.
— Чепуха, — глядя исподлобья, резко бросил он, — ты читала сегодняшний «Обсервер»?
— Нет.
Он не отрывал от нее тяжелого, подозрительного взгляда.
Ее лицо слегка порозовело от досады.
— Да не читала я. А для чего вам это знать?
— Значит, нет? — спросил он все еще недоверчиво и задумался. Внезапно лицо его прояснилось. Он вынул правую руку из кармана и протянул к ней ладонью вверх. — Дай посмотреть письмо.
— Что? — Она взглянула на него округлившимися от удивления глазами.
— Письмо, — повторил он, — напечатанное на машинке, без подписи, с тремя вопросами.
Она в замешательстве опустила глаза и после секундного колебания открыла сумочку.
— Как вы узнали?
— Все в городе хотя бы одно такое получили, — ответил он небрежно. — Ты что, раньше не получала?