— Разве мы не друзья? — спросила она.
— Ага, — ответил он без всякого энтузиазма. — Но об этом как-то забываешь, когда тебе врут.
Она повернулась на бок, положила голову на подушку и беззвучно заплакала. По подушке расползлось влажное серое пятно.
Он вернулся, сел рядом и обнял ее. Она положила голову к нему на плечо.
Несколько минут Опаль плакала молча. Затем оттуда, где ее рот был прижат к его пиджаку, донеслись заглушенные слова:
— Вы… вы знали, что я с ним встречалась?
— Да.
Она встревожилась, села прямо.
— А папа знал?
— Не думаю. Точно не знаю.
Она снова опустила голову ему на плечо, и ее следующие слова были едва слышны:
— О Нед, я вчера провела с ним полдня, до самого вечера.
Он обнял ее еще крепче, но не сказал ни слова.
— Кто, кто мог это сделать? — спросила она немного погодя.
Он поежился.
Внезапно она подняла голову. Теперь это уже была не слабая девушка.
— Вы знаете, Нед?
Он помедлил, провел языком по губам, а потом пробормотал:
— Думаю, что знаю.
— Кто?! — вскрикнула она.
Он снова помедлил, затем, избегая ее взгляда, спросил, четко выдавливая каждое слово:
— Ты обещаешь до времени никому об этом не рассказывать?
— Да, — быстро ответила Опаль, но когда Нед начал было говорить, она схватила его обеими руками за плечо. — Обождите. Я не могу ничего обещать, пока вы не пообещаете, что им это не сойдет с рук, что их поймают и накажут.
— Этого я обещать не могу. Этого никто не может обещать.
Она пристально вглядывалась в него, покусывая губы.
— Хорошо, обещаю. Кто?
— Он тебе когда-нибудь говорил, что должен много денег букмекеру по имени Берни Диспейн?
— Так это Диспейн?..
— Я так думаю, но ты мне ответь, он когда-нибудь говорил об этом…
— Я знала, что у него неприятности. Но он не говорил, какие именно. Правда, он сказал, что поскандалил с отцом из-за каких-то денег и что он в отчаянии, — это его слова.
— Он упоминал имя Диспейна?
— Нет. А что между ними было? Почему вы думаете, что это Диспейн?
— У него были долговые расписки Тейлора больше чем на тысячу долларов, а денег получить он никак не мог. Вчера Диспейн внезапно уехал. Сейчас его ищет полиция. — Он понизил голос, посмотрел на нее искоса. — Ты можешь кое-что сделать, чтобы помочь им поймать его.
— Что я должна сделать?
— Это, правда, не очень честно. Понимаешь, чтобы осудить Диспейна, нужны улики. Но ведь если он виноват, ты же согласишься помочь? Ну, в общем, надо сделать кое-что не совсем законное, чтобы наверняка прижать его.
— Все что угодно!
Он вздохнул и покусал губу.
— Что нужно сделать? — спросила она нетерпеливо.
— Я хочу, чтобы ты достала мне одну из его шляп.
— Что?!
— Мне нужна одна шляпа из шляп Тейлора. Ты сможешь ее достать?
Опаль ничего не понимала.
— Но зачем, Нед?
— Чтобы наверняка загнать Диспейна в угол. Это все, что я могу пока сказать. Сможешь ты ее достать или нет?
— Я… я думаю, что смогу, но я бы хотела…
— Когда?
— К вечеру, наверное, — сказала она, — но я бы хотела…
Он снова прервал ее:
— Тебе незачем знать все. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше. То же самое про шляпу. — Он обнял ее и притянул к себе. — Ты его действительно любила, малышка, или только потому, что отец…
— Я его любила. — Она всхлипнула. — Я совершенно уверена. Я уверена.
Глава вторая
ФОКУС СО ШЛЯПОЙ
Нед Бомонт, сдвинув на затылок шляпу, которая была ему маловата, прошел вслед за носильщиком через вокзал Грэнд-сентрал к выходу на 42-ю улицу, а оттуда к темно-вишневому такси. Он расплатился с носильщиком, сел в машину, назвал гостиницу неподалеку от Бродвея, в районе сороковых улиц, и, закурив сигару, откинулся на спинку сиденья. Пока такси медленно тащилось в потоке машин, направлявшихся к бродвейским театрам, Нед успел изжевать свою сигару.
У Мэдисон-авеню зеленое такси, выскочившее из-за угла на красный свет, врезалось на полном ходу в вишневое такси Бомонта и отбросило его на стоявшую у тротуара машину. Нед сжался в углу под ливнем битого стекла.
Потом он выпрямился, стряхнул с себя осколки и вылез из машины прямо в гущу собравшихся зевак. Нет, он не ранен, заверил он их. Он ответил на вопросы полицейского, отыскал шляпу, которая была ему маловата, снова надел ее, велел перенести свои чемоданы в другое такси, назвал гостиницу новому водителю и всю дорогу сидел, угрюмо забившись в угол машины.