- И почему бы нет? - воскликнул странник, ликуя от предстоящей забавы. В конце концов, это все-таки сон! Отчего во сне не приключиться чуду, любому чуду, кроме, разумеется, такого, которое могло бы помешать явиться Даме? Отчего не увенчать долгий труд изящной шуточной импровизацией, иероглифом мастерства? - Говорите, господин Аусель!
Нотариус (Ауселю): Смелее! Аусель (задумчиво): Мне кажется, что господин Биллендон не ошибся: все мы здесь неудачники, я не исключение... Но разыщите удачника, приведите его, вглядитесь в это гнусное противоестественное существо! Спросите его, как он смеет: ведь и мир наш не слишком-то удачлив, господа... Может быть, нас стало слишком много, а? Ведь кролики, чрезмерно расплодившись, мрут от инфаркта, лемминги впадают в безумие, массами топятся в море, это правило должно касаться человека? Не знаю. Когда нас было меньше, когда нас было вовсе мало, человек все равно не умел жить на этой земле. Первородный ли грех, изначальный порок, дефект ли генетического устройства - этого тоже не знаю, но вижу, что жить становится невозможно, жизнь сделалась сплошным катаклизмом. Начиная с семидесятых годов мы пребываем в отчаянии, иногда казалось - мы остановили спад, но это был всего лишь был на месте, безумный и судорожный, пляска смерти! Нет, господа, - так продолжаться не может! Несчастная, истерзанная планета не вытерпит своих мучителей! Что-то случится! - Он отхлебнул из бокала. Никто не нарушил молчания. Г-н Аусель продолжал: - Когда-то я любил свою работу. В школе я строг, все смолкает... Но знали бы они, как я боюсь их, этих детей, этих новых детей! И знали бы вы, как они переменились! Я хочу их спасти, но бессилен. Они ускользают, чужие... Да, это не наши дети, это... Не знаю, господа, что будет, но думаю: либо вселенская катастрофа, либо всечеловеческая мутация, иное, боже мой, чужое нам всем человечество. Нестерпимо. Ужасно... - Это не помешало ему сделать новый глоток. - Я не ретроград, нет!.. Если мы осуждены на прогресс - на такой прогресс! - пускай он себе движется, но, господа, без меня! Знаете, что я люблю еще на этой планете? Карликовые государства! Небольшой городок, живописные окрестности, крохотный парламент, или диктатор, или даже монарх - не имеет значения... Армия в полдюжины солдат. Как это забавно и прелестно! Иногда выкраиваю себе каникулы, приезжаю, с краюхой хлеба, ломтем сыра в котомке, брожу, сочиняю сказку о силе, которая отрезала бы государство-малыш от всего света, от всех его ужасов, но чтобы оно продолжало беспечальное житье под этим небом и под этим солнцем, одно! Мир-приют, мир-убежище!.. Если бы нашелся такой волшебник... Можете вы это сделать, господин Когль? Вопрос прозвучал шутливо. Нотариус (в том же тоне): Если таково ваше желание. Смех за столом. Биллендон: А неплохо придумано! В самый раз для меня.
"Но не для меня. - подумал странник. - Не для меня!"
Биллендон (продолжает): Только вот, прошу извинить, булочник-то у нас имеется, а из чего он булки будет печь? Аусель (принимает игру): Что ж, нужны будут фермы и фермеры. Господин Когль обещал ведь увеличить население. Нотариус: Эге, нет! Я не отвечаю за окрестности! А у сель: Вы, кажется, вздумали с нами торговаться? Нотариус (поднимая руки): Сдаюсь! Придется обдумать!.. Эстеффан: Можно сделать большие запасы медикаментов, продовольствия, обуви и одежды. Кулинар (возмущенно): На консервах сидеть?! Аусель: Вот она, деловая почва. Она сразу же уходит из-под ног. Создавать собственное хозяйство, администрацию... Эстеффан: Может быть, господин Когль возьмет на себя заботу?.. Руководство, хотел я сказать! Нотариус: Не забывайте: я стар. И приучен к тому же исполнять чужую волю, а здесь нужна собственная, ч незаурядная. Кулинар: Пустяки, нанять можно человека! За хорошие деньги любой согласится. Пускай о нас думает и себя не забывает, от бессеребренников я толку еще не видал, притворы! Самого толкового бы найти!.. Аусель: Что ж, это мысль! Эстеффан: Ну, а проблема совместимости? Вечно видеть одни и те же лица - это, знаете ли... Доремю: Господа, о чем вы толкуете? (Облапив Биллендона, с горячностью.) Да я.., в такой-то прекрасной компании хотел бы прожить сто.., нет, триста лет и умереть в один день, ей богу!.. Или вообще не умирать! Эстеффан: Но вы не будете против, если мы привлечем - ха-ха, заманим в нашу компанию лучших, умнейших, талантливейших, создадим здесь новые Афины?.. Доремю: Золотые слова! Биллендон, (иронически): Мир - приют, мир - убежище!.. Кулинар: Это слишком все, господа, это слишком! Меры никакой не знают! Меру надо знать!
- Так ли просят о чуде? - сказал странник.
А у сель (слегка охмелевший, ударяет кулаком по столу): Господин Когль, в конце концов, это ваша печаль! Нотариус (чирикая): Разве я отказываюсь? Эстеффан (настаивает): Все же как мы практически разрешим... А у сель (с величественным жестом): Не знаю. Пусть это совершится само собой, как и полагается. Нотариус: И немедленно? Или вы дадите нам время? Недостаточно продуманное чудо, оно, знаете ли... Кулинap (подсказывает): Боком выйдет! А у сель (услыхав): Ну, если собутыльники настаивают, даю вам сколько угодно времени!