– Не похоже на тебя – так долго спать, – говорит он, и в голосе Килорна я слышу тревогу.
Я жму плечами и встаю на подгибающихся ногах.
– Мне было нужно выспаться.
В ушах звенит – громко, но не болезненно. Я, как мокрая собака, встряхиваю головой, пытаясь прийти в себя.
– Это от крика банши, – поясняет Килорн, подходит ко мне и касается моей головы нежными, хотя и мозолистыми руками.
Я подчиняюсь, раздраженно вздохнув. Килорн поворачивает меня туда-сюда и рассматривает окровавленные уши.
– Повезло, что не попало прямо в голову.
– У меня много достоинств, но, кажется, везением я точно не отличаюсь.
– Ты жива, Мэра, – резко говорит он, отстраняясь. – Не все могут похвастать тем же.
Его сердитый взгляд заставляет меня мысленно вернуться в Наэрси, в ту минуту, когда я сказала Шейду, что не верю ему. Где-то в глубине души я знаю, что не верю до сих пор.
– Извини, – поспешно произношу я.
Разумеется, я в курсе, что многие погибли ради нашего дела и ради меня. Но я тоже умерла. Мэры из Подпор не стало в тот самый день, когда она упала на электрический щит. Мариэна, пропавшая много лет назад Серебряная принцесса, погибла в Чаше Костей. И я не знаю, что за новый человек открыл глаза в поезде подземки. Знаю лишь, кем он был и что потерял – и это почти невыносимая тяжесть.
– Ты скажешь мне, куда мы направляемся, или это очередной секрет? – Я стараюсь говорить без горечи в голосе, но тщетно.
Килорну хватает деликатности проигнорировать мой тон; он откидывается назад, прислонившись к двери.
– Мы покинули Наэрси пять часов назад и поплыли на северо-восток. Честное слово, больше я ничего не знаю.
– И тебя это совсем не волнует?
Он просто жмет плечами.
– А с чего ты взяла, что начальство доверяет мне, ну или тебе, раз на то пошло? Ты лучше всех знаешь, сколько глупостей мы наделали и какую цену заплатили.
И вновь я ощущаю боль воспоминаний.
– Ты сама сказала, что не можешь доверять даже Шейду. Сомневаюсь, что в ближайшее время кто-нибудь тут будет делиться секретами.
Эта шпилька оказывается не так болезненна, как я думала.
– Как там Шейд?
Килорн запрокидывает голову, кивком указывая в сторону коридора.
– Фарли устроила отличный маленький лазарет для раненых. Ему лучше, чем многим другим. Здорово ругается, но точно не умирает.
Его зеленые глаза темнеют. Килорн отворачивается.
– Вот только нога…
Я испуганно втягиваю воздух.
– Заражение?
Дома, в Подпорах, заражение равнялось увечью. У нас было мало лекарств; если уж кровь испортилась, оставалось только резать и резать, надеясь обогнать жар и чернеющую плоть.
К моему облегчению, Килорн качает головой.
– Нет. Фарли накачала его лекарствами. И вдобавок Серебряные стреляют чистыми пулями. Очень великодушно с их стороны. – Он мрачно смеется, ожидая, что я к нему присоединюсь.
Однако вместо этого я дрожу. Здесь, внизу, холодно.
– Но некоторое время он будет хромать, – завершает Килорн.
– Ты отведешь меня к брату или мне самой придется искать дорогу?
Снова мрачный смех – и Килорн протягивает руку. К собственному удивлению, я обнаруживаю, что нуждаюсь в его поддержке, чтобы встать и пойти. Наэрси и Чаша костей не прошли для меня даром.
«Подводка» – вот как Килорн называет наше странное судно. Каким образом оно способно плыть под водой – для нас обоих непостижимо, хотя не сомневаюсь, что Кэл сумеет разобраться. Он – следующий в моем списке. Я разыщу его, вот только увижу, что мой брат еще дышит. Я помню, что Кэл был почти без сознания, когда мы спаслись. Но я сомневаюсь, что Фарли отправила его в лазарет, где полно раненых бойцов Алой гвардии. Там слишком много взрывных характеров. Никому не хочется, чтобы в закупоренной железной банке начался ад.
Вопль банши по-прежнему звенит у меня в голове – тупой вой, на который я стараюсь не обращать внимания. С каждым шагом я обнаруживаю у себя новые синяки, новую боль. Килорн замечает, как я морщусь, и замедляет шаг, позволяя мне опереться на его руку. Он не обращает внимания на собственные раны, глубокие порезы, скрытые под свежим слоем бинтов. Руки у него всегда были истерзаны, покрыты синяками и порезами от рыболовных крючков и лески, но то были знакомые раны. Они значили, что все в порядке, что Килорн занят делом и призыв ему не грозит. Если бы не один мертвый рыбак, мелкие шрамы остались бы единственной проблемой.