Они не замечают ни моих взглядов, ни Килорна, который приносит поднос с рыбным рагу. Мы с радостью его уплетаем, особенно Гиза. Пока Килорн не смотрит, она накручивает волосы на палец, так что они падают с плеча волнистым огненно-рыжим водопадом.
– Свежий улов? – спрашивает она, указав на миску с рагу.
Килорн морщит нос и делает вид, что кривится при виде серых кусков рыбьего мяса.
– Старина Калли не пустил бы это в оборот. Разве что на корм крысам.
Мы хором смеемся – я по привычке, запоздав на долю секунды. В кои-то веки Гиза выглядит менее утонченно, чем я; она, не стесняясь, весело хохочет. Я всегда завидовала ее заученно-вежливому поведению. Теперь я жалею, что дворцовая выучка мешает мне с такой же легкостью отбросить наигранную сдержанность.
Мы глотаем обед; только папа вываливает содержимое из миски, когда думает, что я не вижу. Неудивительно, что он худеет. Прежде чем я успеваю сделать ему выговор (или, еще хуже, прежде чем это успевает сделать мама), он проводит рукой по одеялу, щупая ткань.
– Сделано в Пьемонте. Чистый хлопок. Дорогая штука, – бормочет он, заметив, что я стою рядом.
Даже при дворе пьемонтский хлопок считается дорогим – это распространенная замена шелку. Его носят охранники высокого ранга, Стражи, военные. Помню, одежду из такой ткани носил Лукас, вплоть до той минуты, когда погиб. Я вдруг понимаю, что никогда не видела его в штатском. Даже представить этого не могу. И лицо Лукаса уже стирается из моей памяти. Еще несколько дней – и я забуду человека, которого отправила на смерть.
– Краденый? – вслух спрашиваю я, проводя рукой по одеялу в попытке отвлечься.
Папа продолжает исследование и щупает ящик. Прочные толстые доски, недавно выкрашенные белой краской. Единственный отличительный знак – темно-зеленый треугольник, размером меньше моей ладони, отпечатанный в углу. Не знаю, что он означает.
– Или дареный, – говорит папа.
Не нужно слов, чтобы понять, что мы думаем об одном и том же. Если здесь, на острове, вместе с нами находятся Озерные, значит, у Алой гвардии могут быть друзья где угодно, среди разных народов, в разных королевствах. «Мы кажемся слабыми, потому что сами того хотим».
Украдкой, быстро и тихо – никогда не думала, что папа на это способен, – он берет меня за руку.
– Будь осторожна, девочка.
Ему страшно, а я полна надежды. Корни Алой гвардии уходят глубже, чем я думала. Глубже, чем могут вообразить себе Серебряные. Полковник – лишь один из многих руководителей, как и Фарли. Он мне точно не друг, но с ним я как-нибудь справлюсь. В конце концов, он не король. Королями я уже сыта по горло.
Как и папа, я выливаю рагу в трещину в бетоне и заявляю:
– Я доела.
Это условный сигнал. Килорн вскакивает.
Мы собираемся навестить Шейда, ну или, по крайней мере, так мы говорим вслух для тех, кто поблизости. Моя семья понимает, в чем дело, даже мама. Она посылает мне воздушный поцелуй, когда я отхожу, и я ловлю его и прижимаю к сердцу.
Подняв воротник, я превращаюсь в обыкновенную беженку, а Килорн – вообще никто. Солдаты не обращают на нас внимания. Мы запросто пересекаем бетонный двор, шагая прочь от берега, по толстой белой линии.
В ярком дневном свете я вижу, что бетон тянется вплоть до пологих холмов, напоминая широкую дорогу в никуда. Нарисованная краской линия идет дальше, и от нее под углом отходит более тонкая и истертая «ветка». Она упирается в еще одно здание, возвышающееся над всеми остальными постройками. Оно напоминает увеличенную копию ангаров на берегу – такое высокое и широкое, что в него вполне могут поместиться шесть транспортов, поставленных друг на друга. Интересно, что в нем находится – учитывая, что Гвардия не брезгует воровством. Но двери надежно заперты, и в тени стоят несколько Озерных. Они переговариваются, не выпуская из рук винтовок. Мое любопытство останется неудовлетворенным, возможно навсегда.
Мы с Килорном поворачиваем направо, к проему между казармами номер восемь и девять. Высокие окна темны и безлюдны – эти строения пусты. Они ожидают новых солдат, беженцев или, хуже всего, сирот. Я вздрагиваю, когда мы проходим мимо.
До берега нетрудно добраться. В конце концов, Так – это остров. Хорошо развита только база, а остальная территория Така пуста. Она покрыта лишь дюнами, немногочисленными купами старых деревьев и холмами, поросшими высокой травой. Трава даже не примята – здесь нет достаточно крупных животных, способных проложить тропы. Мы исчезаем среди колеблющихся на ветру стеблей и пробираемся по зарослям, пока не оказываемся на берегу. Причал – в сотне метров от нас. Он напоминает широкий нож, рассекающий волны. С такого расстояния Озерные похожи на темно-синие пятнышки, которые движутся туда-сюда. В основном они глазеют на грузовое судно, которое показалось по ту сторону причала. Я раскрываю рот при виде такого огромного корабля, которым, очевидно, управляют Красные. Килорн не отвлекается.