Самолет ныряет носом вниз и мгновение парит на тяжелых крыльях. Изначальная траектория должна была вознести его высоко над проспектом, чтобы защитить короля. Но теперь он падает на солдат, перемахнув через шеренгу Красных и врезавшись в самую гущу Серебряных. Магнетроны из Дома Самоса и тельки из Дома Провоса недостаточно проворны, чтобы удержать махину, которая пропахивает носом улицу, разбрасывая в разные стороны асфальт и людей. Оглушительный взрыв чуть не сбивает меня с ног и заставляет попятиться. Ударная волна оглушает, ошеломляет, обжигает. «Некогда страдать от боли», – звучит в моей голове. Некогда любоваться хаосом, воцарившимся среди солдат. Я уже бегу – и моя молния со мной.
Фиолетово-белые искры защищают мою спину, прикрывая от быстров, которые пытаются меня обогнать. Некоторые сталкиваются с молнией, пробуя прорваться ко мне, и валятся наземь кучками дымящейся плоти и подергивающихся костей. Хорошо, что я не вижу их лиц – иначе они будут являться мне в кошмарах. Потом начинают свистеть пули, но я бегу, делая зигзаги, и в меня трудно попасть. Несколько выстрелов ложатся ближе к цели, но пули с визгом разлетаются об щит – точь-в-точь как должно было случиться с моим телом, когда я упала на электрическую сетку во время Выбора королевы. Кажется, это произошло давным-давно. Самолеты в небе снова завывают, на сей раз не приближаясь. Их снаряды ведут себя не так вежливо.
Руины Наэрси простояли тысячу лет, но сегодняшнего дня они не переживут. Здания валятся, в равной мере сокрушаемые мощью Серебряных и снарядами. Все и вся дали себе волю. Магнетроны гнут и ломают стальные балки, тельки и сильноруки швыряют обломки к пепельному небу. Вода, как кровь, вытекает из сточных труб – нимфы пытаются затопить город, выгнать последних уцелевших мятежников из туннелей под землей. Воет ветер, сильный как ураган, – в рядах армии есть и повелители воздуха. Вода и пыль засоряют глаза, порывы ветра столь сильны, что я буквально слепну. Истребители взрывами колеблют землю подо мной, и я, растерявшись, падаю. Я к такому не привыкла! Мое лицо встречается с асфальтом, оставляя кровавый след. Как только я поднимаюсь, крик банши, от которого лопаются стекла, вновь швыряет меня наземь, заставляя зажать уши. Снова кровь – она быстро и густо течет сквозь пальцы. Но банши, сбившая меня с ног, случайно спасла мне жизнь. Когда я падаю, очередной снаряд проносится прямо надо мной, так близко, что я чувствую колебание воздуха.
Он взрывается совсем рядом, и жар волной пробивается сквозь мой торопливо воздвигнутый электрический щит. Я отстраненно задумываюсь, суждено ли мне умереть без бровей. Но, вместо того чтобы сжечь меня дотла, жар останавливается. Неприятно, но терпимо. Сильные руки, до боли обхватив мое тело, поднимают меня на ноги. Светлые волосы блестят в свете огня. Сквозь жгучий вихрь я едва могу разглядеть женское лицо. Это Фарли. Оружия у нее нет, одежда изорвана, мышцы дрожат, но она не ослабляет хватки.
У нее за спиной черным силуэтом на фоне взрывов вырисовывается какая-то знакомая высокая фигура. Этот человек удерживает пламя, вытянув руку. Оков на нем больше нет – он то ли растопил их, то ли сорвал. Когда он поворачивается, пламя растет; оно лижет небо и разгромленную улицу, но не угрожает нам. Кэл прекрасно знает, что делает: он заставляет огонь огибать нас, как вода огибает камень. Как на арене, он создает непроходимую стену поперек улицы, преграждая путь своему брату и солдатам. Но на сей раз пламя Кэла могуче – оно питается кислородом и гневом. Языки огня вздымаются в воздух, такие горячие, что у основания они имеют призрачно-синий цвет.
Падают еще несколько снарядов, но Кэл вбирает их силу и использует ее, чтобы подкрепить свое пламя. Это почти прекрасное зрелище – как его длинные руки сгибаются и поворачиваются, мерными движениями превращая хаос в щит.
Фарли тащит меня прочь. Она сильнее. Пламя защищает нас; я поворачиваюсь и вижу в сотне метров реку. А еще – Килорна и Шейда, которые, пригнувшись, ковыляют в сторону предполагаемой безопасности.
– Пошли, Мэра, – рычит Фарли, буквально волоча мое избитое, ослабевшее тело.
Несколько секунд я позволяю ей тащить себя. Мне слишком больно, чтобы думать. Но достаточно один раз оглянуться – и я понимаю, что она делает. Что заставляет делать меня.
– Я не уйду без него! – кричу я во второй раз за день.
– По-моему, он и сам отлично справляется, – говорит Фарли, и в ее синих глазах отражается пламя.