Еще долго после этого я видела перед собой руку, торчащую из воды. Но эта рука совсем не походила на настоящую, живую руку сестры. Играя с Бетти или сидя вместе за столом, я, сколько ни вглядывалась, не могла найти между ними ни малейшего сходства.
Вот и наш дом. Отец вошел внутрь. А я села на скамейку в палисаднике. На клумбах цвели нарциссы и тюльпаны. Еще вчера я собирала здесь цветы, до сих пор были заметны свежие срезы. В доме отец рассказывал о полицейской машине. На этот раз было бессмысленно высовывать руку из машины. Только разве чтобы показать, что внутри уже нет больше места, ведь снаружи не было никого, кто протянул бы ей руку, спас бы ее.
Походные кружки
Многие говорили нам:
— Вам давно надо было уехать.
Но мы только пожимали плечами. Мы оставались.
Мне теперь разрешили подолгу гулять, и однажды я обнаружила за нашим домом узенькую дорожку, которая вела в лес. Здесь было совершенно тихо. Иногда навстречу попадался крестьянин с молочными бидонами. Увидев звезду на моем пальто, он испуганно здоровался, впрочем, крестьяне со всеми здоровались. В моих прогулках меня сопровождала какая-то тощая собака. Издалека доносился пронзительный женский голос. Однажды после прогулки я нашла в почтовом ящике три письма. Три желтых конверта. На них стояли наши полные имена и даты рождения. Это были повестки.
— Мы должны явиться, — сказал Дав.
— А мне что-то не хочется, — заметила Лотта. В их молодой семье все было еще так молодо и ново.
— Посмотрим белый свет, похоже, нас ожидают приключения, — продолжал Дав.
— Это будет грандиозное путешествие, — добавила я. — Я никогда еще не бывала дальше Бельгии.
Мы купили рюкзаки и подшили к верхней одежде подкладку из меха и фланели. Как было велено, всюду, где можно, в одежду зашили коробочки с витаминами. Еще в повестках было написано, что надо взять с собой походные кружки. Дав вызвался купить их в городе. Когда он уже вышел на улицу, я его догнала.
— Пойду с тобой, — сказала я. — Не так-то легко найти то, что нужно.
— Ты так думаешь? — спросил Дав. — Посмотрим.
В первом же магазине, куда мы зашли, были только фаянсовые кружки.
— Такие в дороге быстро разобьются, — решил Дав.
В следующем магазине походные кружки, правда, были, но брату они показались слишком маленькими.
— Туда же ничего не войдет, — сказал он.
Наконец в одном магазине нашлись кружки, которые ему понравились. Они были красного цвета, складные, большого размера.
— Что в них можно наливать? — спросил меня Дав.
— Все что угодно, менеер, — объяснил продавец. — Молоко и кофе, даже горячий, вино и лимонад. Кружки отличного качества, не линяют и не сообщают напитку никакого привкуса. Кроме того, они не бьются.
— Тогда мы возьмем три, — сказал Дав. — У вас только красного цвета?
— Да, — ответил продавец, — только красные, но для туризма и походов это очень приятный цвет.
— Вы правы, — сказал Дав.
Мы вышли из магазина. Брат нес аккуратно упакованные продавцом кружки.
— Жаль, мы не имеем права никуда зайти, — огорчился Дав, — а то могли бы еще в городе напиться кофе из кружек и, кстати, испытать, годятся ли они.
— Их надо сначала помыть, — сказала я.
По дороге домой мы встретили менеера Заахмейера.
— Мы купили походные кружки, — сообщил ему Дав, — красивые красные кружки, три штуки, каждому по одной.
— А вы что, тоже получили повестки? — спросил менеер Заахмейер. — Ох-хо-хо, и мой сын тоже. Вот иду узнать, нельзя ли что-нибудь сделать.
— Зачем? — спросил Дав. — Ничего не поделаешь, придется явиться.
— Пойдемте же со мной, — сказал менеер Заахмейер, — пойдемте со мной; я знаю тут одного человека. Может, он уладит и ваши дела.
— Мы уже собрали вещи, — сказала я.
Менеер Заахмейер отвел нас к своему знакомому.
— Я помогу вам, — сказал тот, — если вы сделаете все, как я скажу.
— К сожалению, — еще раз попытался возразить Дав, — мы уже все собрали, зашили в одежду коробочки с витаминами и купили туристские кружки.
— Если вы явитесь по повестке, вы никогда уже не вернетесь обратно, — сказал знакомый менеера Заахмейера, — будьте же благоразумны.
— Они арестуют нас, если мы не явимся, — сказала я.
— Сделайте, как я вам сказал, — ответил наш новый знакомый. — И приходите ко мне сегодня в девять вечера.
По дороге домой мы с Давом оба молчали. Наконец Дав сказал:
— Не понимаю, почему нас все пугают. Что нам могут сделать?