- Но вы выглядите обычным человеком.
- Боже мой, опять одно и то же! - поморщился Ежи, - Ну зачем мне
вам врать?
Та переключила внимание на дорогу и озадаченно пробормотала:
- Наверное, Оларих, вы в самом деле аутсайдер.
- Именно так, - кивнул хакер, - Не лучше ли будет заехать за вашим
Уважаемым Супругом и посидеть втроем, чтобы не давать ему повода к
Размышлениям?
- Если вы не против, - пожала она плечами, - то так и в самом деле
будет лучше, хотя сказать по правде - он скучный человек и никудышный
собеседник. Но я люблю его таким, каков он есть.
Ежи промолчал. Вскоре они подъехали к двухэтажному кирпичному
особнячку. С маленького балкона укоризненно покачал головой толстенький
лысенький человек в домашнем халате:
- Та, надо же было предупредить, что ты везешь гостя!
- Собирайся, дорогой, мы просто немного посидим в нашем ресторане,
- рассмеялась она. Раздражение мужа исчезло, он взмахнул руками и скрылся в
загадочных глубинах дома.
- Он у меня поэт, - с гордостью сообщила она, - Ужасный,
безалаберный человек, но я его люблю. На планете всего два поэта, и один из
них - мой. "Она словно самовнушением занимается" - мысленно вздохнул Ежи, -
" Так и вдалбливает в свою стриженную голову про любовь и счастье", а вслух
промолвил:
- Я уважаю ваши чувства, но позвольте не касаться темы любви.
Сейчас она меня совершенно не волнует. Вот тремя месяцами раньше, тогда -
да!
Та засмеялась. Ежи страдальчески вздохнул, сморщился:
- И ничего смешного тут и нет. Для меня, если хотите знать, это как
икота, которая донимает раз в год. Как возвращающееся умопомрачение с
последующим гормональным похмельем. Так что я могу вам разве что
посочувствовать...
... В ресторане Ежи заказал одни мясные блюда в неимоверном
количестве, запоздало спросил:
- Может быть, вам хочется что-то другое? Не стесняйтесь. Я почти
полгода сидел на одной рыбе в самых разных видах. И, конечно, Та, я совсем
не разбираюсь в местных напитках, так что прошу вас помочь с этим.
Она улыбнулась и ласково, как у ребенка, спросила у деревянно
сидящего толстяка:
- Это по твоей части, дорогой. Оларих угощает. Что тебе хочется?
- Ну, гулять так гулять, - решился поэт, - Суп из барахолки. И
жареного миски. И, конечно, пару графинов этой самой.
Ежи ухмыльнулся в бороду, подумав о Яххе и других рыбаках деревушки
- вот где они реализовали бы свою рыбу по крутой цене. Кислота тихонечко
прошептал из-за пазухи:
- Угостить бы их балычком копченым, а? Мы бы быстро. На столе еще
целая рыбина.
- Я подумал о том же, - беззвучно посмеиваясь, прошептал Ежи, -
Смогулия?
- Еще как. - тихо хихикнул Кислота, - В комнату для мужчин.
Ежи деликатным шепотом спросил у поэта о местонахождении комнаты
удобств. Тот оттаял, заулыбался, кивком головы указал на двери в холле
одноэтажного строения, отделенные зеркальной стеной от ресторанного зала.
Хакер извинился и вышел. Он уже открыл дверь "комнаты уединения", и вдруг
сквозь стекло увидел потрепанного бритоголового парня снаружи заведения.
Ноги сами вынесли его навстречу:
- Какими судьбами?! Салах...
- Тише! - взмолился Салах, - Я тебя не узнал. Кто ты?
- Таргонский корабль, Зверь. Где спят маслопупы? - осторожно
напомнил Ежи. Салах вздрогнул и жадно всмотрелся в бородатое лицо:
- Ты?! Как ты здесь?...
- Тише! - буркнул хакер, - Неважно, как. Идем со мной.
- Идиот! - прошипел Кислота. Ежи нервно дернул головой. Кислота
умолк. В комнате для мужчин еще мерцал столб Сети. Ежи втолкнул в него
растерянного змееныша:
- Идем. Безопасное место, выспишься и поешь, пока я решаю свои
дела. Вернусь - поговорим.
Салах растерянно оглядел деревянную комнату и глотнул голодную
слюну, видя большую миску жареной рыбы.
- Закройся, лопай и спи, - сказал Ежи, беря со стола балык вместе с
пергаментом, на котором тот лежал, - Будут стучать - не отвечай. Я к вечеру
приду. Все ясно?
- Но как ты это делаешь? - растерянно огляделся Салах и сел на
табурет.
- Пока некогда болтать, - сказал ему Ежи, - Да, в кувшине домашнее
пиво, угощайся, - и шагнул в столб Сети, запихивая за пазуху обернутую
пергаментом рыбину.
- Этот мальчишка теперь будет трепаться по всем портам, - прошипел
Кислота, - Ты соображаешь, что ты делаешь?
- Не будет, - отрезал Ежи, -Ты прав - Салах просто мальчишка,
перепуганный и голодный. Смог бы я жрать в три горла, если бы знал, что он
стоит и смотрит, а? Я хакер, но не скотина, дорогой Смог. И еще одно: если
б я ему дал денег, то он бы точно напился, размяк и начал трепаться. Причем
именно там, в порту, в Киннарре. Что было бы хуже?
- Ладно, у нас есть время, - примирительно буркнул Кислота и
замолчал, поскольку Ежи уже подошел к дверям кухни, достал из-за пазухи
сверток, окликнув девицу в белом, занятую стряпней:
- Прошу вас это красиво нарезать и подать на мой стол.
Супруги негромко говорили о чем-то своем. Ежи с виноватой улыбкой
вернулся на место. Поэт подмигнул ему на полную стопку. Он раскраснелся,
очевидно уже залив за воротник пару таких емкостей и немного утратил
одеревенелость. Сейчас его отстраненность перешла в некоторую
воинственность. Он поинтересовался:
- Вы любите ли поэзию?
- Честно? Не очень, - признался Ежи, - Для меня лучший венок
сонетов - этот стол, полный тарелок с хорошо прожаренноым мясом.
Та расхохоталась и слегка толкнула мужа:
- Что, получил? Каково тебе с двумя низменными материалистами?
- Боюсь, что ваш многоуважаемый супруг тоже скоро станет
материалистом, - признался хакер, - Этот миг приближается вместе с
официанткой, несущей мой вам сюрприз.
Поэт скептически хмыкнул и поднял свою стопочку. Ежи проделал то
же, опрокинул в себя заурядный самогон, смачно вгрызся в большую не по
ресторанному, отлично прожаренную отбивную, приправленную незнакомой
душистой зеленью.
Поэт принюхался к аромату розовых, в капельках жира, прозрачных
ломтиков балыка:
- Вы меня балуете.
- Поэзия отходит на второй план, - озорно рассмеялась Та, - Нилу,
дорогой мой, я начну ревновать тебя к этому сюрпризу. Ты мне с ним
изменяешь.
- Я смотрю, эта рыбина здорово похудела с тех пор, как я ее отдал
нарезать, - недовольно проворчал Ежи, - Все рестораны во всех мирах
одинаковы, поскольку везде хоть и кормят, но воруют.
- Что делать, - примирительно пожал плечами поэт, - Все равно она
прекрасна.
- Не возражаю, если вы на день или два оторвете свой взгляд от
вашей несравненной супруги и посвятите стихотворение этому весьма ценному
деликатесу.
Они рассмеялись, посидели еще немного, болтая о том о сем, затем Та
с сожалением вздохнула. Твердо сказала:
- Оларих, мы очень рады с тобой познакомиться и ценим твою
любезность, однако приближается вечер. Нам пора расходиться.
- Да. Да-да! - озабоченно сказал розовый от выпитого поэт, -
Вечером надо быть дома. Мы отвезем его к кораблю, дорогая.
- Как вам угодно, - кивнул Ежи, - Я приятно провел время в вашем
обществе и очень признателен за компанию. Думаю, что если я снова окажусь
здесь, то мы с удовольствием отпразднуем встречу.
- И я прочту вам свое стихотворение "К балыку". Оно уже начинает
зарождаться, - сообщил поэт, - Возможно, это поэма. "О, как мало осталось
тебя, и все менее с каждым мгновением! Эту рыбу коптил доутра неизвестный