– Спасибо за четкий и ясный отчет, – сказал Рафаэль, когда Уолтер на следующее утро зашел к нему в кабинет. Рафаэль уже двадцать лет жил в английской Канаде, но по-прежнему говорил с заметным квебекским акцентом. – А то некоторых твоих коллег попросишь составить отчет и получаешь в итоге бессвязный бред с кучей ошибок.
– Спасибо. – Уолтер ценил свою работу, как ничто другое в жизни, и похвалы Рафаэля его необычайно воодушевляли. – Надпись мрачная, правда?
– Это точно. В ней звучит угроза.
– А что на записях с камер наблюдения?
– Ничего особенно полезного. Если хочешь, могу показать. – Рафаэль развернул монитор к Уолтеру и включил черно-белую видеозапись. Видео было снято скрытой камерой на передней террасе, в режиме ночного видения все предметы казались залитыми жутковатым свечением. Из теней на краю террасы возник силуэт в штанах темного цвета и мешковатой толстовке с капюшоном. Его голова опущена – или, может, это женщина? Не разобрать. Рука в перчатке сжимает кислотный несмываемый маркер. Призрачная фигура проворно забирается на скамейку, быстро пишет на окне и, не глядя по сторонам, растворяется в темноте – все действия занимают меньше десяти секунд.
– Похоже, он готовился, – сказал Уолтер.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, он так быстро пишет. Да еще и зеркально. Или она. Не могу понять.
Рафаэль кивнул. – Можешь еще что-нибудь рассказать о прошлой ночи? – спросил он. – Что-нибудь такое, чего нет в отчете?
– В каком смысле?
– Все, что тебе показалось необычным в лобби. Любые странные детали. Даже незначительные.
Уолтер помедлил.
– Рассказывай.
– Я вообще-то не из тех, кто жалуется на коллег, – сказал Уолтер, – но мне показалось, что уборщик на ночной смене вел себя странно.
Ночным уборщиком был Пол, брат Винсент, – вернее, Винсент сказала, что он ее сводный брат, но Уолтер не знал, был у них общий отец или мать, – и он проработал в отеле три месяца. Он рассказал Уолтеру, что пять или шесть лет жил в Ванкувере, а вырос в Торонто, и этот факт должен был их объединять, но общий язык они не нашли, отчасти потому, что видели город совсем разным. Они назвали свои любимые рестораны и клубы в Торонто, и оказалось, что Уолтер никогда не слышал о «System Soundbar», а Пол – о «Zelda’s». Та часть Торонто, где жил Пол, была более молодежной, с анархическим духом, там танцевали под ритмы музыки, которую Уолтер никогда не любил и не понимал, одевались по странной моде и принимали наркотики, о которых Уолтер ничего не знал. («Знаешь, почему рейверы носят соски на шее? – поведал ему Пол. – Не только потому, что у них ужасный вкус в одежде, просто от “кета” начинаешь скрежетать зубами», и Уолтер с понимающим видом кивнул, не имея ни малейшего представления, что такое «кет».) Пол никогда не улыбался. Он добросовестно выполнял свою работу, хотя порой на него накатывало забытье прямо во время уборки лобби по ночам: он смотрел в пустоту, пока мыл пол или протирал столики. Порой приходилось два-три раза его окликнуть, чтобы он вернулся к реальности, но малейшая резкость в тоне вызывала на его лице укоризненное и глубоко обиженное выражение. Его поведение нервировало Уолтера и производило на него угнетающее впечатление.
В день, когда появилось граффити, Пол вернулся с обеденного перерыва полчетвертого ночи. Он вошел через боковую дверь, и Уолтер успел заметить взгляд, которым Пол мгновенно окинул неуклюже придвинутый к окну рододендрон, а потом и руководителя судоходной компании Леона Преванта, приступившего ко второй порции виски за чтением позавчерашнего выпуска Vancouver Sun.
– Что-то случилось с окном? – спросил Пол, проходя мимо стойки. Его тон показался Уолтеру наигранно непринужденным.
– Боюсь, что да, – ответил Уолтер. – Там какое-то отвратительное граффити.
Глаза Пола округлились.
– А мистер Алкайтис видел?
– Кто?
– Ты же знаешь, о ком я. – Пол кивком указал на Леона Преванта.
– Это не Алкайтис. – Уолтер пристально посмотрел на Пола. Тот покраснел и стал выглядеть еще более потерянным, чем обычно.
– Я думал, это он.
– Рейс Алкайтиса отложили. Рядом с отелем никто не ошивался, ты не видел?
– Ошивался?
– Может, ты заметил что-нибудь подозрительное. Это случилось как раз около часа назад.
– А. Нет.
Пол уже не смотрел на него – еще одна его раздражающая привычка; почему он всегда отводит глаза, когда Уолтер с ним разговаривает? Вместо этого Пол уставился на Леона, а тот, в свою очередь, смотрел на окно.
– Пойду проверю, не нужны ли Винсент новые кеги для пива, – сказал он.
– Что именно было странным? – спросил Рафаэль.