За пять лет ожидания были такие периоды, когда болезнь и старческая усталость не оставляли Харпуру сил для беспокойства. Но были и периоды, когда он мечтал, чтобы идеальный свидетель сгинул навсегда.
Что он сказал тогда на суде?
Закон, сказал он, существует лишь потому, что люди в него верят. Каждую минуту, каждое мгновение. Стоит подорвать эту веру — хотя бы единожды, — и Закону будет нанесен невосполнимый ущерб. Нельзя, чтобы Закон вступал в силу с пяти летней отсрочкой.
…Насколько можно было определить, убийства произошли незадолго до полуночи.
Вечером Харпур принял душ и второй раз побрился. Это усилие потребовало немало его сил. Но он все-таки решил отказаться от такси, хотя в последнее время брал их уже не раз, а сам сел за руль своей машины. Улицы в центре были настолько забиты, что, повинуясь внезапному порыву, он остановился в нескольких кварталах от полицейского управления и пошел пешком, благо дождя уже не было. Нависающие над дорогой 16-часовые панели оставались темными, зато чередующиеся с ними 8 часовые без нужды изливали свет, поглощенный днем. Таким образом система обеспечивала достаточное освещение круглые сутки, причем бесплатно. А дополнительное ее преимущество состояло в том, что она давала правоохранительным органам идеальные показания о дорожных происшествиях.
Да, нельзя, чтобы вера в Закон была с пятилетней отсрочкой…
В деле оставались темные места, и все-таки Харпур приговорил Беннета к электрическому стулу.
Беннет был единственным подозреваемым, но улики против него носили косвенный характер. Тела обнаружили только на следующее утро в море — Беннет мог спокойно вернуться домой, смыть все следы и выспаться. Когда его арестовали, он был спокоен, бодр и собран, а экспертиза оказалась бессильна что-либо доказать.
Улики заключались и том, что он уходил из бара, когда было совершено преступление, что синяки и царапины вполне могли быть получены именно в процессе преступления. К тому же в период между полуночью и половиной десятого утра, когда его забрали, он потерял синтетическую куртку, которую носил предыдущим вечером. Куртку так и не нашли. Подрался с каким-то парнем у заправочной станции, сказал Беннет, но никто этой драки не видел.
Или побоялись о ней сказать?.. В таком случае кто был тот парень?..
Удалившимся на совещание присяжным понадобилось меньше часа, чтобы прийти к решению о виновности. Однако в последующей апелляции, требуя пересмотра дела, адвокат убеждал, что присяжные пренебрегли «естественным сомнением», то есть толкованием неясных мест в пользу обвиняемого, полагая, что судья Харпур не прибегнет к более суровой мере, чем пожизненное заключение.
Но, по мнению Харпура, Закон не оставлял места для выжидания, особенно в случае убийства с отягчающими обстоятельствами.
Беннет был приговорен к казни.
Прямая, пронизанная убежденностью речь Харпура заслужила ему прозвище Железного Судьи. Судебный приговор, считал он, всегда был и должен оставаться священным. Не подобает Закону сгибаться униженно перед куском стекла. Он аргументировал тем соображением, что в случае введения в суде многолетнего выжидания преступники сознательно будут вершить свои дела перед пятидесятилетним ретардитом, и правосудие будет парализовано.
Верховный суд утвердил решение Харпура. Приговор был приведен в исполнение.
А пресса так и не подобрела к Харпуру. Он стал умышленно не обращать внимания на то, что о нем говорили и писали. Все эти пять лег его поддерживала уверенность, что он принял верное решение. Сейчас ему предстояло узнать, было ли оно правильным.
Газетчики тоже не забыли то дело и наверняка сегодня вечером набьются в полицейское управление.
Хотя момент истины уже маячил на горизонте, с трудом верилось, что через считанные минуты выяснится, был ли Беннет виновен.
Казнил ли он невинного человека? Эта мысль вызвала в груди щемящую боль, и Харпур на миг остановился, переводя дыхание.
Он судил по закону. К чему сомнения? Его приговор был утвержден. Закон осуществился.
Не он создает законы — откуда это чувство личной причастности?
Ответ пришел к нему быстро.
Он не может быть равнодушным, потому что является частью Закона. Именно он, а не некое абстрактное воплощение правосудия, вынес приговор Эмилю Беннету.
Если совершена ошибка, от последствий уклоняться нельзя.
Новое понимание, как ни странно, успокоило Харпура. Он отметил, что улицы необычно оживлены для позднего буднего вечера. Центр был буквально забит иногородними машинами, а тротуары переполнены пешеходами.